Знакомые стены, знакомая ловушка на полу. Да даже стул под задницей знакомый. Дом. Милый дом. Дин поморщился. Братец все-таки добился своего, приволок сюда. Ну что, доволен? Он подергал наручники на запястьях – прочно держат. И ноги к стулу примотаны что надо – дернешь слишком сильно – клюнешь носом в ловушку на полу, и, кто знает, захочет ли Сэм возвращать его в исходную позицию, или удовлетворится тем, что есть, уколы делать проще, удивительно, как раньше не подумал. Хотя, нет, не удивительно. Человек, что с него возьмешь. Все еще видит перед собой брата и не решается намеренно причинить неудобства. Люди. Такие слабые.
Он усмехнулся, но улыбка быстро погасла. Каким бы слабым не был человек, чьим братом он когда-то себя называл, у него хватило изобретательности и сил притащить его сюда, и приковать к месту, как зверя в зоопарке. Рыцарю Ада такого допускать нельзя. А значит, человек поплатится за это. Сэм Винчестер скорее всего и сам догадался, что уже подписал свой смертный приговор. Уж больно не весел бы взгляд, когда они встретились. Не было там жизни. И надежды тоже не было. А вот поди ж ты, не сдается. Без брата жизнь не мила? Увы, увы, Сэмми. Твоего брата больше нет.
И это будет первым, что он скажет Сэму, когда тот появится. Потому что это больно, а боль сделает его слабее. Рассеяннее. Уязвимее.
Шаги Сэма он расслышал задолго до того, как тот появился в дверном проеме с переносным холодильником в руках. Что внутри – нетрудно догадаться, обряд возвращения демону человеческой сущности знаком им обоим.
Он знал, что первым делом, Сэм посмотрит на него, ждал этого, и оказался прав. Младший Винчестер поднял глаза, и далеко не сентиментальному Рыцарю Ада эти глаза показались темнее демонических. Не из-за обводивших их синяков, а из-за таящейся в глубине тени, в которой боль мешалась с решимостью. Он помнил, когда-то и у него были такие глаза. Когда торговался с демоном на перекрестке, вымаливая брату жизнь, когда пытался этого самого брата удержать от самоубийства во имя спасения мира. Какой же он был слабак.
- У тебя ничего не выйдет, Сэм, - снова усмехнулся он, пропустив в голос немного снисходительной заботы. – Оставь эти глупости и смирись с тем, что твой брат мертв. Я не простой демон, тебе не справиться со мной. Если будешь умницей и отпустишь меня прямо сейчас, обещаю, что ты не будешь мучиться слишком долго.

Запугивать Сэма бесполезно. Он должен бы был понять это давным-давно, ему ли не знать собственного брата. Дин мог сколько угодно ненавидеть и презирать этого ублюдка, подчинившего себе всю его жизнь, но одно он должен был признать: Сэм никогда не был трусом. Нужно было искать другие слабые места.
Эта мысль промелькнула – и исчезла в затопившей сознание темноте: его «исцеление» началось. Он не знал, что видел Сэм, не мог оценить, что происходило с его телом, пока кровь, отравленная благословением, проникала в его организм, устремлялась по венам, выжигая нутро. Он рвался и шипел, выкрикивал проклятья, пытался освободиться – пока, наконец, тьма не поглотила целиком, окончательно вырубив.
Дин не знал, сколько был в отключке: может, минуту, а может, несколько дней, в бункере течение времени незаметно: ни окон, ни часов на стенах, по крайней мере, в этом подвале, где держит его Сэм. Едва ли это длилось больше суток: подняв голову, Дин увидел перед собой Сэма: в той же рубашке, с тем же угрюмым и решительным выражением на лице. Брат сидел на стуле, и при видел движения встрепенулся: значит ждал, когда очнется и беспокоился, заключил Дин, значит, не на минутку отрубился. Херово. Можно было, конечно, и не заморачиваться, но если его после первого укола так плющит, что будет, когда новый всадят. Надо выбираться.
Сэм выглядел встревоженным и очевидно ждал, что он заговорит, но Дин тянул время. Надо искать выход, надо найти способ заставить этого ублюдка освободить его. Дин сможет. Он не был мастером манипуляции, но заставить тех, кто его искренне любит, делать то, что ему нужно, у него всегда выходило превосходно. Был бы мотив. Раньше мотивом был Сэм. Сколько раз он вынуждал Каса рисковать ради его спасения, а Бенни вообще согласился ласты склеить. Чтобы вытащить из очередной задницы его драгоценного братца. А вот теперь ему предстоит обработать самого Сэма. И, что интересно, инструмент для этого тоже есть. Сам себе только что подсказал. Сэм слишком любит своего брата. И слишком беспокоится о нем.
Он нахмурился и покачал головой, сфокусировав взгляд на брате. Что же, начнем представление. Осторожно, шаг за шагом, без лишней спешки. Да, не спешить – это очень важно, Сэм Винчестер не только не трус, но и не дурак. Он поколебался, раздумывая с чего бы начать, и пришел к выводу, что краткость – сестра таланта.
- Сэм…
И побольше дрожи в голосе.

- Херово, - он закашлялся и сплюнул кровь. Вышло эффектно, стоило бы порадоваться, если бы ему на самом деле не было так плохо. Признаться, не было даже уверенности, что он справится с Сэмом, если вдруг и повезет вырваться. Один большой плюс: притворяться почти и не приходилось. По крайней мере, боль изображать. Горло горело, по венам словно расплавленный металл прогоняли, а башка превратилась в медный таз, по которому ебашит со всей дури какой-то городской сумасшедший. Он и голоса-то своего не слышал, а вот сэмов - чудеса, да и только, - уловил. И то, какой паникой разило от Винчестера за версту, наполнило душу ликованием. Ну, не душу, а что у него там вместо? Никогда не был силен в метафизической анатомии. Крошка Сэмми боитмя за своего братца. Ай-яй. По лицу против воли зазмеилась мерзенькая ухмылка, но приступ боли вовремя смазал ее, превратив в гримасу боли. А потом демон улыбнулся во второй раз, отважной улыбкой страстотерпца. Так сделал бы брат Сэма. Он, конечно, тот еще нытик, но когда запахнет жареным, булки вместе собрать умеет. Именно мужества перед лицом страданий ждал от него сейчас младший Винчестер, и если он, демон, собирается вырваться, нельзя разочаровывать малыша. - Доволен, небось? Отомстил мне за ту ломку у Бобби в подвале, а?
Он хрипло рассмеялся, снова закашлялся и снова сплюнул кровью. Оглядел себя, внезапно выяснив, что буквально висит на стуле, к которому так удачно подцеплен. Сел ровнее, не чууствуя улучшений, хотя сознание говорило, что боль в содранных в хлам запястьях должна поутихнуть, раз прекратилось давление. Ему сейчас было так больно, что такие мелочи просто не ощущались. Тем не менее, запястья в ссадинах и кровоподтеках выглядели достаточно страшно, чтобы спровоцировать у жалостливого Сэмми новый-- приступ трогательной жалости к любимому братику, и он демонстративно подергал обхватывающие руки широкие браслеты. Ничего не просил. Слишком подозрительно.
- Воды дай, а? - а вот это вполне безобидно. Теперь дополнить эффект тоскливым взглядом. Хотелось верить, что получится. Изображать страдания ему нужно не было, все по-настоящему, а вот братские чувства, небезразличие к этому испуганному куску человечины замершему на стуле напротив - тут чистой воды актерство. Ничего. Все равно Винчестер в таком состоянии, что не заметит огрехов.
Он поднял глаза на Сэма. Перед глазами полыхнуло белым, в голове вспыхнула боль, а потом, на считанные мгновения исчез шум крови в ушах, удары сердца перестали отдаваться в затылке, кровавое марево отхлынуло от глаз. Наступила тишина. И в этой тишине, Дин увидел своего брата. Измученного, уставшего, ссутулившегося на стуле напротив. Потерянного и одинокого. Но не сдавшегося, готового бороться, чтобы его вернуть.
- Сэмми, - начал он.
"Сэмми, я здесь. Я, Дин".
"Сэммм, не верь мне, не верь никому".
"Сэмми, не сдавайся, ты справишься".
"Сэмми, не рискуй, дай мне умереть".
Он не сказал ничего из этого. Потому что в следующую секунду, голову мотнуло в сторону и рвануло новым приступом боли, а когда взрыв красного перед глазами  улегся, превратившись в ровную пелену, от Дина Винчестера не осталось и следа.
- Пить, Сэм. Воды.

Отредактировано Dean Winchester (2015-04-13 07:34:08)

Вода, к счастью, без всякой примеси святости, неожиданно действительно принесла облегчение.Боль не пропала, но по крайней мере, стала терпимой. Он жадно глотал, припадая к горлышку пересохшими, искусанными, со следами засохшей крови губами, пил, наслаждаясь даже теми каплями, что не попадали в рот, стекали по подбородку за шиворот, и только жалел, что вместо крошечной бутылки Сэм не опрокинул на него целую цистерну. И не сдержал протестующего звериного рыка, когда воду у него отняли. Рванул запястья, дернулся вместе со стулом вслед за рукой. Только неизменно быстрая реакция Сэма помогла тому вовремя увернуться. Трудно сказать, что бы случилось, не отдерни тот вовремя руку. Демон не управлял своими инстинктами: легко мог представить, и как вырывает, опрокидывая на себя, бутылку с ледяной водой, и как вцепляется зубами в запястье, глотает горячую кровь из разорванных вен. И то и другое выглядело одинаково привлекательным.
Жаль, ни с тем, ни с другим не сложилось. А еще его маленький спектакль теперь не стоил ломаного гроша. Всего на пару секунд потерял контроль, надо же! Он уронил голову - не будь привязан к стулу поперек груди - пополам бы сложился, и тупо уставился на свои колени. Самообладание возвращалось, но ярости нужно было время, чтобы улечься окончательно, и смотреть на Сэма при этом не хотелось. И теперь он знал, почему. Сэм выводил его из равновесия. Он стал демоном и был уверен, что этого достаточно, чтобы избавиться от маниакальной одержимости снова и снова толкавшей к этому ублюдку. Он возненавидел Сэма, и думал, что это делает его свободным. Но какая-то часть его сознания, более прозорливая, уговаривала держаться подальше от младшего брата Дина Винчестера. Она заставляла избегать встречи, угрожать Сэму, внезапно не смирившемуся по традиции, а продолжавшему искать, отчаянно пытаться спасти. Тот словно подхватил эту заразу от испустившего дух у него на руках Дина. И сейчас он готов был признать, что та половина сознания была права. У демона не может быть эмоций, но даже запах Сэма, даже воспоминание о нем пробуждало в нем такую ярость, что все остальное без исключений, отходило на второй план. Так не могло продолжаться. Он должен устранить угрозу. Сэм Винчестер должен умереть.
- Обезболивающее? - он поднял голову, недоверчиво уставился на серебристый блистер и, не сдержавшись, расхохотался. - Ты правда такой наивный? Может, еще песенку от болезни споешь?  Или поцелуешь, где болит, как мамочка в детстве! Мертвое тело не чувствует боли, Сэм! Твой брат сдох, ты сам это видел! Больно ты делаешь мне! Мне! И ответишь за это очень скоро!
Голос снова сорвался в рык, он дернулся опять, опять безрезультатно, и, только бессильно осев на стуле, почувствовал, что крепление на одном из браслетов уже не так прочно, как раньше. У него появился шанс стать по-настоящему свободным. Теперь он сможет убить Сэма.

Отредактировано Dean Winchester (2015-04-16 09:16:23)

На какое-то мгновение младший Винчестер стал похож на тупого неуклюжего щенка, которого прул хозяин, чтобы под ногами не путался. В другое время его бы это позабавило, но сейчас он чувствовал, как близка свобода и не хотел ей рисковать и давать волю веселью. Он больше не был братом этого недоразумения с телом автомеханика, мозгами школьного ботаника и взглядом бассет-хаунда, но Сэм Винчестер все еще верил, что брат жив, и каждое новое доказательство обратного приводило его в большее отчаяние.
А Винчестеры в отчаянии способны на все. Это знание он вынес из прежней, земной жизни, и ни минуты в нем не сомневался. Развлечение могло стоить ему слишком дорого, и он решил не спешить. Позабавится, когда будет на свободе.
Винчестер вышел. Так кстати. Он практически освободил одну руку, оставалась только вторая, но для этого требовалось больше времени, и он не успел. А потом тот вернулся с новой порцией крови - и его снова заколотило в судорогах.
Нельзя терять сознание. Как бы не скручивало и не разрывало болью, как бы не стремилось тело избавиться от зараженной злом души, он не мог себе позволить беспамятство. Будучи без сознания, он не удержит уже свободную руку на поручне, Винчестер заметит изъян в защите, и когда он придет в себя, будет прикован надежнее прежнего.
Нельзя отрубаться. Если бы он был художником или водопроводчиком, он бы сказал, что его душу отчищают от зла, как краны от ржавчины - трут крупным наждаком, не заботясь о царапинах. Но он был скромным Рыцарем Ада, и просто орал, рычал и плевался проклятиями, когда обжигающий ток бежал по телу, снова и снова, замыкался в цепь, бил и встряхивал, вырывая из души самую суть. То, на что он, без сомнения, имел право. Он мог быть злым. Он должен был ненавидеть Сэма Винчестера. Он хотел быть свободным.
Нельзя расслабляться. Еще чуть-чуть.
Когда освященная кровь наконец-то растворилась в его собственной, а огонь в венах превратилася в легкое жжение, он позволил себе, наконец, расслабиться. Несколько минут без страха вырубиться и потерять контроль. Он все равно не способен сейчас напасть - только тупо смотреть на собственные руки, трясущиеся пальцы с кровью под ногтями - то ли содрал их, то ли так впивался в ладони, вспомнить не получалось. Промелькнула бредовая мысль: после того, как он освободится, что если попробовать обратную процедуру? Выдержит Винчестер переливание демонской крови? Ведь когда-то сидел на ней, торчок хренов. Он хотел улыбнуться, но не смог - губы слишком дрожали. Оно и к лучшему. Незачем слишком выдавать себя. Сейчас. Сейчас он соберется с силами, и когда Сэм подойдет ближе...
А там уж он решит, как именно его мучителю умирать. Недаром же Аластор называл его лучшим учеником. Старый козел умел разглядеть настоящий талант.

Когда младший Винчестер оказался рядом снова, он не просто правдоподобно, а даже вполне реально находился на грани того, чтобы провалиться в полную темноту, освященная кровь мешалась с его собственной, и второй раз проходил ничуть не лучше первого. Где-то в процессе он, должно быть, прикусил язык, потому что сейчас в рту ощущался стойкий привкус крови. Дин Винчестер помнил его даже лучше, чем вкус своих любимых гамбургеров. Стоило признать, не таким уж хорошим охотником он был, если так часто доводилось схлопотать в пятак. Но потешаться над человеком, которым когда-то был сил уже не осталось. Вернее, было бы кощунственно тратить их на такую ерунду.
Вода полилась в глотку, смыла металлический вкус изо рта, смягчила пересохшие губы, остудила бушевавший внутри огонь. Это вернуло силы и способность мыслить, и за это он был почти благодарен здоровяку, что сидел сейчас перед ним на коленях и боялся дышать.  «Почти», потому что все еще помнил, что именно по вине этого жалкого ублюдка он и находится здесь. Терпит все это. Глотает собственную кровь, в попытках удержаться в сознании. Все из-за него.  Принести ли ему еще что-нибудь?
- Не беспокойся, я сам.
Он зарычал и рванулся. Вены на руках набухли, истерзанное пыткой тело отозвалось болью, но сейчас боль только придала сил. Кожаный браслет вокруг запястья натянулся, поручень хрустнул и выпустил крепление вместе с ошметками дерева – демон стряхнул обломки подлокотника с другой руки, как мусор. Ровно за секунду до того, как его пальцы сомкнулись на горле Сэма железной хваткой:
- Но сначала я кое с чем закончу тут.
У Винчестера не было оружия. Он не был готов к нападению. А если бы и был, понял он с удовлетворением, не смог бы убить брата. Или того, кого он считал своим братом. Нет, Сэм сейчас был безвреден. Что он может, подумал демон, приподнимая за горло человека, который когда-то был сильнее и выше его.
- Что ты можешь? – усмехнулся он, глядя в бледное лицо с неожиданно темными на этом фоне глазами. Все, что оставалось Винчестеру в таком положении – подрыгать ногами. Да и то не сильно, чтобы случайно не свернуть себе шею. Учитывая, что ему и так немного осталось, было бы очень глупо приближать свой конец. – Давай, сопротивляйся.
Он вдруг понял, что не хочет убивать Винчестера так быстро, как собирался. Этот момент полного освобождения нужно прочувствовать и растянуть. Он будет вспоминать его раз за разом, и сделает лучшим из своих воспоминаний. Да, именно так.
- Покажи, на что способен.
Демон склонил голову к плечу, рассматривая задыхающегося охотника как забавную зверюшку, а потом без лишних слов швырнул того в стену.

Винчестера впечатало в стену, но от удара, кажется, ничего не хрустнуло: падать охотник за много лет беготни за демонами научился.  Было интересно наблюдать, как тот возится, пытается встать, как таращится на него в надежде определить, осталось ли тут еще что-то человеческое. Человеческим, разумеется, тут и не пахло, но теперь, когда он был на свободе, живой Винчестер был забавнее мертвого. Поэтому он не торопился убивать. Хотя и в долгий ящик откладывать не планировал.
Ему ничего не угрожало. Сэм Винчестер даже под угрозой собственной смерти не попытается убить собственного брата. Раньше, когда был моложе, свободнее и эгоистичнее, смог бы, хотя бы попробовал выжить. Тот, молодой Сэм любил себя несравнимо больше брата и, уж конечно, больше дела их жизни. Сейчас бы здоровый эгоизм ему не помешал. Но увы, он в прошлом, вместе с тем Дином, который смотрел в рот младшему брату и готов был бежать к нему по первому свистку, как бы крепко они не ссорились накануне. Теперь малыш Сэмми так же болен на голову, как и его братец когда-то и, -  вот ирония! – именно эта проснувшаяся некстати братская любовь его и похоронит. Сэм не убил бы его, даже если бы мог. Он свято верит, что его ненаглядный Дин все еще здесь.
Сэм заговорил – и он рассмеялся в голос, оценив, насколько верно просчитал то, что творится в башке у Винчестера. Дин умер, но его память все еще жива, а кто знает Сэма лучше, чем его старший брат?
- Ты идиот, - ласково протянул он и улыбнулся побледневшему охотнику с решительным взглядом. – Тебе не спастись, но я даю тебе шанс прожить подольше. Почему ты им не воспользуешься?
Он чувствовал себя хищником, подкрадывающимся к беззащитной жертве, ему нравилась эта игра, вот только младший Винчестер упрямо шел против правил: жертва должна стоять, как загипнотизированная, а при любой возможности – срываться с места и бежать, куда глаза глядят. Куда угодно, подальше от угрозы. Сэм стоял на месте. Даже больше: он сделал шаг навстречу. Придурок. Чем бы вспугнуть? Он пробежался по комнате рассеянным взглядом. Тут было собрано не так уж много вещей: Винчестер не стал забивать хламом место, в котором собирался проводить эксперименты над демоном, похвальная предусмотрительность, Дин похвалил бы брата, но Дина тут не было, а он испытывал только досаду. Как человек,  что собрался раздавить таракана у мотельной кровати и упорно не находит ботинок. Вот так всегда. Придется самому. 
- Ничего не понимаешь, да?
Преодолеть разделявшее их расстояние было не сложно, а с учетом того, что Сэм даже не пытался убежать – плевое дело. Он подошел близко, так близко, что сумел разглядеть в глазах Винчестера тщательно скрытое за тревогой и страхом подозрение. То, что он отказывался признавать, мысль, которую гнал от себя так, как только мог. «А что, если Дина не вернуть?»
- Его не вернуть, Сэмми, - ответил он на вопрос, который охотник боялся задать вслух. - Слишком поздно. Он умер. И ты умрешь вслед за ним.
Он недолго колебался, раздумывая, не свернуть ли скучной игрушке шею, и пришел к выводу, что пора.
Раньше он не понимал смысла слов «затухающий свет в глазах». Вернее думал, что это относится к умирающему. Сознание ускользает, темнота наваливается – все дела. Но сейчас, глядя на то, как влажные испуганные глаза Сэма, обмякшего в тисках его рук на горле, постепенно теряют блеск, становятся пустыми и тусклыми, он понял, о чем это было сказано на самом деле. Какая жалость, все закончится так быстро.

У Сэма глаза красные и полны слез. Отец притащил его домой после неудавшегося побега. Они не разговаривают, брат храбрится, но Дин видит, как вздрагивают его плечи, когда тот отворачивается и с преувеличенным интересом смотрит в окно. Не плачь, Сэмми, мы вместе. Все будет хорошо. Ты так меня напугал, Сэмми…
Сэм рядом, на пассажирском сиденье «Импалы», пялится на дорогу, но не видит, глаза на мокром месте – и его можно понять, у него только что погибла девушка, он винит себя в ее смерти. Не говори глупостей, парень, ты не виноват. Это все монстры. Вместе мы с ними разберемся. Ты только не оставляй меня, Сэмми…
Сэм рядом, стоит напротив, и в этот раз его глаза совершенно сухие. Очередь Дина плакать, но ему нельзя. Сэм отправится в Клетку вместе с Люцифером, Сэму нужна поддержка, а не сопли старшего брата, и идиотское «не уходи, пусть все летит к чертям». Я буду рядом, Сэм. Мы справимся…

Он увидел: его брат умирает. По-настоящему, как Дин всегда боялся, и рядом никого, кто это остановит, никто не вернет его с того света. Потому что это обязанность Дина, защищать Сэма. А Дина больше нет. Его нет?
- Нет, - повторил он и разжал пальцы. Отбросил брата в сторону, так далеко, как смог – тот не сопротивлялся – подальше от себя. – Сэм. Убегай! Вали отсюда, придурок. Быстрее!

Отредактировано Dean Winchester (2015-06-06 07:51:20)

Сэм побежал. Дин увидел, как тот с трудом поднялся на ноги, проковылял по лестнице и вывалился за дверь - увидел и наконец позволил кровавой пелене затянуть глаза. Нужно было, конечно, бороться, но борьба отнимала слишком много сил, и Дин боялся, что если еще чуть поднажмет, демон просто раздавит те крупицы человеческого, что в нем еще оставались. Разотрет в мелкую труху, когда поймет, что другим способом избавиться от него не получится. Пусть лучше думает, что одолел, Сэм-то ведь сбежал. Сэм теперь в безопасности.
Дин закрыл больные, слезящиеся глаза и почувствовал, как в мятущуюся душу закрадывается пустота. Если бы он не знал ее происхождения, это было бы даже приятно.

Эмоции человека жгли почище святой воды: та разъедала снаружи, а чувства Дина Винчестера к брату сжирали изнутри, раздирали, жалили, рвали на части. Демон не способен на чувства, у него нет души, так написано в книгах, так учили их с детства. Тогда откуда лезет эта мерзость и как с ней справиться?! Куда делось блаженное равнодушие, владевшее им после воскрешение? Как тосковал он теперь по тем нескольким неделям, когда он был целым, единым. Дином Винчестером. Демоном, которому наплевать на судьбу его брата.
Несколько капель чужой освященной крови сделали из него разваливающегося на части психопата.
Выход тут был один - убить. Уничтожить Сэма, раздавить, как муху, чтобы знать, самому видеть тело. А после забыть. Не вспоминать больше о странном, рвущем душу на части болезненном чувстве, вмещавшем все сразу - страх потери и боль утраты, беспокойство и всепоглощающее отчаяние. В какой-то миг показалось, он хочет убить себя. Чтобы никогда не причинить вреда Сэму. И это было страшно. С этим нужно было кончать.
Увы, он слишком много времени потерял, пока пытался привести голову в порядок. Винчестера рядом не было, и чтобы понять, куда он делся, не нужно быть семи пядей во лбу, достаточно вслушаться в грохот шагов по коридору. Наплевать на него и свалить? Ну нет. Пока Сэм Винчестер жив, то что осталось от его души не будет знать покоя.
Его собственные шаги были почти неслышными - в отличие от бегущего охотника, ему торопиться было некуда. Если Винчестер останется в бункере, найти его не составит труда, а убить тем более. Если же он сбежит дальше...
Он услышал, как заскрежетали отпирающиеся запоры на входной двери бункера и понял, что был прав: Сэм выбрал второй вариант. Решил, значит, выскользнуть из мышеловки. "Что же, у меня для тебя сюрприз, малыш-Винчестер".
Та его часть, которая хранила в себе остатки пробужденной человечности и отчаянно желала спасти брата, кое-что не учла. Как бы далеко Сэм не сбежал, есть способ его вернуть, не гоняясь за ним по городам и весям. Нет нужды принимать бой на его условиях, он придет сам туда, куда будет нужно. Достаточно устроить скромную резню поблизости.
Демон втянул носом свежий осенний воздух - пожалуй, будь он человеком, легкий морозец заставил бы его поежиться - и определился с целью. Небольшой магазинчик на заправке, километрах в пяти от "дома" Винчестеров. Там всегда людно - до города неблизко, а без чипсов и фастфуда добропорядочному американцу в дороге не прожить.
- Чем могу помочь? - совсем еще не старая и весьма привлекательная девица.
- Вишневый пирог, пожалуйста, - улыбнулся Дин и поднял на продавщицу взгляд чернильно-черных глаз.

Отредактировано Dean Winchester (2015-07-02 11:45:55)