Вести принесла Мистик. Не только потому, что именно она была на том задании, а, скорее, из-за того, что только она могла сообщить подобные вести Магнето без риска быть, к примеру, пришпиленной к стене металлическим карнизом, на котором висели шторы.
Более того, она даже пошутила с ухмылкой - что-то о гонцах, приносящих дурные известия.
Магнето кивнул на стул рядом с собой, и метаморф немедленно уселась туда, закинув ногу на ногу и глядя Эрику прямо в глаза.
- Почти все думают, что я отсюда живой не выйду, - сообщила она.
- Это ты-то? - усмехнулся Эрик.
Он прекрасно знал, что миссия провалилась, иначе Мистик не вела бы себя так вызывающе смело, а просто коротко сообщила бы, что "всё отлично" и потащила его в спальню. Почему-то инициатором этого всегда выступала она, Магнето даже задумывался, может, организм так был устроен? Впрочем, он не очень-то сопротивлялся, отдавая в этом вопросе инициативу Рейвен. Секс был для него исключительно разрядкой, чем-то фоновым, не представляющим особой ценности, и Мистик прекрасно понимала, что в противоборстве "она и война" последняя всегда выигрывала.
- Опять? - коротко спросил Магнето, когда они минуту помолчали, понимая, что время для предисловий и усмешек вышло.
Рейвен кивнула.

Эта чёртова гонка продолжалась, наверное, с полгода. Они находили новых мутантов, медленно, но верно, пока в один не очень прекрасный день паренька с удивительными способностями - глазами-лазерами - не выхватили прямо из-под носа Братства.
Небольшой самолёт впечатляющей конструкции - таких не было, кажется, даже у военно-воздушных войск Соединённых штатов - это не мог быть никто иной, кроме Маккоя.
Не мог быть никто иной, кроме Чарльза.

Мистик знала, что на это имя в Братстве наложено негласное табу, поэтому она и не стала продолжать - просто сидела рядом, пытаясь поймать взгляд Эрика. Леншерр смотрел прямо перед собой, на ничем не примечательную стену и старался не думать о том, кто уводит мутантов к себе, словно чёртов гаммельнский крысолов - а лишь о том, сколько он уже увёл.
Чарльз, проиграв миттельшпиль, не собирался отдавать ему и эндшпиль.

- Что мы плани... - начала было Мистик, но Магнето перебил её.
- Входи, - и повернулся к метаморфу. - Эмма хочет что-то предложить.
Он достаточно спокойно относился к тому, что Эмма иногда обращалась к нему ментально. Всё время напролёт носить шлем он не мог, а Фрост, кроме того, что не злоупотребляла своими способностями, вообще не отличалась особой болтливостью. Это в числе прочего он весьма в ней ценил.

Появившаяся в комнате Эмма была, как обычно в белом. Эрик уже не помнил, кто первый наградил её прозвищем "Белая королева" (уж не сама ли телепатка?), но сам он это прозвище недолюбливал. Оно напоминало о шахматах, и тогда королём был бы он сам, а король... Король - это едва ли не самая бесполезная фигура на доске: шаг влево, шаг вправо, шаг вперёд, шаг назад... Магнето предпочитал действовать, а не топтаться на месте и уж точно никогда не быть в тени ферзя-королевы.
Ему Фрост напоминала, скорее, создание из старых легенд - прекрасное, но в любую минуту мОгущее уничтожить, погубить - вроде Лорелеи из немецкой баллады. Странно - прошло столько лет, а строки Гейне, которые непременно учили в детстве все немцы, до сих пор были в его памяти:
Die schönste Jungfrau sitzet
Dort oben wunderbar,
Ihr goldnes Geschmeide blitzet,
Sie kämmt ihr goldenes Haar.
Эрик не мог не отметить обычный, слегка надменный взгляд, которым Эмма одарила Мистик - хотя и прекрасно знала, что та будет здесь в этот момент, хотя и должна была уже привыкнуть к её присутствию. Открытой враждебности между девушками не было, они мастерски владели своими эмоциями, когда было нужно, и явно считали ниже своего достоинства высказывать друг другу какие-то претензии. Большего Эрику и не требовалось, потому что Братство должно было оставаться Братством, а не кучкой одиночек, собравшихся лишь на время и норовящих, выдайся удобный момент, вонзить нож другому в спину. Впрочем, в утопии Магнето тоже не верил, поэтому вот такой вот негласный пакт о ненападении между Эммой и Рейвен его вполне устраивал.

На её вопрос Эрик предсказуемо не ответил, понимая, что задан он был, скорее, из вежливости. Он отметил, как Мистик при упоминании Чарльза тут же поднялась с места и отошла к окну, вглядываясь в темноту, как будто показывая всем своим видом, что она не станет принимать участие в этой беседе. Вот только из комнаты всё же не ушла.
Эмма была права, это было очевидно и для самого Эрика, вопрос был в другом.
- Я видел Церебро вблизи и знаю, как оно устроено, но не думаю, что моих знаний хватит, чтобы воссоздать нечто подобное. Разве что мы можем захватить в заложники какого-нибудь учёного-физика и описать ему принцип действия машины, - заметил Магнето. - Но на это также понадобится время, которого нам как раз и не хватает. Что ты предлагаешь?
Он догадывался, что может предложить бывшая сторонница Шоу, но хотел, чтобы эти слова прозвучали из её уст.

В самом начале этого разговора было ясно, что долго тянуть с озвучиванием мыслей они не станут - и Эмма, и Эрик понимали, к чему всё идёт. Впрочем, конечно, он уступил право произнести эти слова даме.
Магнето никогда не был ангелом и не мог сказать, что не задумывался об этом же раньше. Отказаться от Церебро означало не просто нарушить свои же собственные принципы борьбы, которые заключались в том, что в борьбе не должно быть никаких принципов. Отказаться от Церебро означало признать за собой право на слабость и уличить в этой слабости самого себя перед лицом Братства. Слишком высокая цена, которую он не был готов заплатить.
"Можно было бы просто уничтожить Церебро, сравнять наши шансы, начав войну с нового листа", - пронеслось у него в голове, но это была уступка, которую с равным же успехом можно было также назвать слабостью.
Пора, давно было признать раз и навсегда, что его личный Рубикон был перейдён на Кубе, и после этого пути назад не оставалось.
Поступил бы так Ксавье, будь он на его месте? Вряд ли.
Воспользовался бы он возможностью влезть в голову Эрика, если бы выдалась таковая? Скорей всего.
Теперь - да. Теперь Ксавье, как и сам Магнето, отвечал не только за себя, он обожал своих учеников, они стали смыслом его жизни, и ради них он бы не остановился ни перед чем. О, нет, он бы не убил Эрика, он бы просто так вправил ему мозги, что Магнето превратился бы... да мало ли, на что способна фантазия телепата - в фермера из Кентукки? Лингвиста из Филадельфии? Или вообще какого-нибудь защитника прав человека.
Чёртовы телепаты.
Хорошо хоть одна из них на стороне Магнето, и... Фрост права, этим надо было воспользоваться.
Эрик поднялся с места и подошел ближе к Эмме.
- Отправимся завтра. Только я, ты и Азазель - надо сделать всё быстро и неожиданно, - он наклонил голову ниже, совсем близко к уху телепатки и понизил голос так, чтобы Мистик ничего не слышала. - Сомневалась, что я приму такое решение?

После ухода Эммы Леншерру ещё пришлось лицезреть минут пять красноречивую синюю спину Мистик. Спину, потому что она не удосужилась повернуться, а так и смотрела в тёмное зарешеченное окно (кстати, поймал себя на мысли Магнето, я никогда не интересовался, видит ли она в темноте) и свою холодную отповедь на предложение Фрост и соглашение с ним Леншерра произносила поэтому куда-то в штору.
- Знаешь, Эрик, решать, конечно, тебе, но...
Он пресек её речь очень просто - кусок решётки на окне в мгновение ока превратился в некое подобие наручника и схватил девушку за запястье.
Магнето всё же подошёл к ней, не стал вести разговор через всю комнату.
- Я сейчас скажу абсолютно избитую фразу, Мистик, но ты послушай. Если бы я был Эриком, - он подчеркнул это имя, - то, вероятно, я бы очень долго сомневался. Но я - Магнето, как и ты - Мистик. Мы приняли это однажды, не так ли?
Мистик тогда просто кивнула, железный наручник превратился обратно в квадратный сегмент решётки, а Магнето быстрым шагом покинул комнату.

Теперь они стояли перед особняком Ксавье (никакой охраны, забор не выше среднего, это было так в духе Чарльза, ну просто... до скрежета зубовного), и Эмма выжидающе смотрела на Эрика, пока Азазель пялился куда-то в небо, как будто ничего интереснее облаков в жизни не видел.
- Я знаю, где оно находилось раньше, - Эрик машинально потянулся к шлему, лишний раз поправляя его. - Пойдём.
Как и ожидалось, столь ранним утром в обширном дворе особняка царила абсолютная тишина, лишь изредка прерываемая трелью сверчков в траве. Впрочем, эта тишина могла быть обманчивой - кто знает, мутантов с какими способностями Ксавье успел набрать к себе в ученики. Не исключено, что какой-нибудь невидимка сейчас следует за ними, наблюдая. Всегда стоило быть настороже и готовым немедленно среагировать.

Построенный в стиле британской эпохи Регентства, особняк, конечно, имел и отдельный вход для прислуги на заднем дворе. Эрик кивнул Эмме и Азазелю, и они проследовали туда - мимо аккуратно постриженной живой изгороди, мимо полузаброшенной площадки для стрельбы из лука.

... - То, что на моем заднем дворе есть площадка для стрельбы, еще не значит, что я обязан уметь стрелять, - Чарльз хмурится и зевает - Эрик разбудил его в жуткую рань и потащил "на отличную тренировку"
- Никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Я научился стрелять ещё в детстве, вернее, меня научил друг отца, такой весёлый баварец, страшно любил охоту, но дробовику всегда предпочитал лук. Говорил, что это благородное оружие, - а Эрик наоборот, смеётся - он жаворонок, и для него нет ничего лучше раннего подъёма, пробежки, ну, и конечно, зрелища сонного Чарльза...

Магнето лишь на миг замедлил шаг, глядя на мишени. Жаль, что он никогда не решится попросить Эмму, чтобы она стерла лишние воспоминания из его головы. Воспоминания, которые делают его слабым.
Как ни странно, до требуемого коридора они добрались беспрепятственно - школа спала. Магнето уже подумал, что в кои-то веки им повезло, как:
- Вы что, чёрт подери, здесь делаете?! - на подоконнике прямо напротив вероятной комнаты с Церебро сидел Шон Кессиди, и это был не лучший вариант из всех возможных.

Отредактировано Erik Lensherr (2015-08-31 15:28:04)

[AVA]https://pp.vk.me/c624730/v624730834/3d134/pUeT3E5Q0FM.jpg[/AVA]
Самое глупое, что может случиться с человеком, страдающим хроническим переизбытком дел и не менее хроническим недосыпанием - это, конечно же, бессонница. Как бывший студент, все же успевший некоторое время поучить биологию, Шон знал, благодаря каким процессам в организме это может происходить, но от этого знания легче не становилось. В последнее время он приспособился спать пять, шесть, хорошо, есть семь часов в день, а часто – по двенадцать-тринадцать через сутки. Это было совершенно неправильно и очень вредно для здоровья, Хэнк мрачно предрекал, что даже организм, усиленный мутацией, рано или поздно не справится с нагрузкой, но выбора у Шона не было – какое спать, когда? Не в школе Ксавьера уж точно.
После злополучного Кубинского конфликта события стали развиваться на редкость стремительно. Сразу по возвращению домой Чарльз объявил им, что собирается организовать мутантскую школу, благо, финансы семьи позволяли, и будет несказанно рад любой помощи с их стороны. Последующие месяцы слились в бесконечную полосу: они строили, пилили, переделывали, спорили до хрипоты над программой, искали преподавателей, потом из-за их недостатка пришлось мотаться на квалификационные курсы (учитель физики – это звучит гордо!), потом снова спорить и снова пилить... Шон едва доползал до кровати вечером и нечеловеческим усилием воли выгонял себя из нее утром. Очень хотелось все бросить и поехать домой, доучиваться – он даже однажды собрал сумку, но так и не смог уйти: было просто невозможно бросить профессора, бросить всех в такой момент.
А когда наконец начался набор учеников!.. Никакая другая деятельность в их жизни не требовала такой отдачи. Всякий раз они ходили по краю, уговаривая детей не считать себя ведьмами и колдунами, не бояться своей силы, и их, желательно, тоже не бояться. Получалось не всегда, с некоторыми не мог договориться даже профессор, – особенно хорошо Шону запомнился тот случай, когда они прилетели на место предполагаемой дислокации мутантов и вместо испуганных детей нарвались на двух вооруженных до зубов солдат, – но получалось. Первой в школе появилась Ороро, потом нашли Уоррена и Джин, потом Джейсона, потом Скотта (после чего опять пришлось строить и чинить, а Алекс получил серьезный выговор). Школа оживала, школа неожиданно для всех началась, и только после своего первого урока Шон вдруг осознал, что до самого конца не верил в то, что у них получится. Только профессор и верил, на самом деле. Но, тем не менее,  получилось.
Не то, чтобы жить стало сильно легче, честно говоря. Например сегодня, а вернее, уже вчера они с Алексом вернулись из Ванкувера – уставшие, но зато с мальчишкой, который мог превратить свое тело в сгусток электричества в форме его силуэта. Постав на место самолет, показав Касперу комнату и обговорив с Хэнком расписание занятий, Шон наконец-то добрался до столь вожделенной кровати, лег – и понял, что не заснет ни в какую, хоть убейся. Полежал, вздохнул, оделся и пошел летать. А почему бы и нет, собственно?
Как назло, погода оказалась совершенно нелетная. На полпути, уже у лифта, он высунулся из окна и с неприятным удивлением обнаружил там шквальный ветер, который свел бы любую попытку оторваться от земли к попытке самоубийства. Выругался, уселся на подоконник и достал зажигалку. Он не курил, – это было бы настоящим варварством, учитывая его способности, – ему просто нравилось смотреть на огонь. Щёлк – пламя, щёлк – пламя, щёлк, щёлк, щёлк, огонек в темноте коридора. Красиво. Он вздохнул еще раз и перевел взгляд на деревья, в темноте и издалека похожие на переливающуюся чешую радужного карпа. Атмосфера была какая-то медитативная, вгоняющая в транс. Если прижаться головой к стеклу и посмотреть на черноту-синеву пейзажа, то можно представить, что он глубоко под водой, далеко-далеко отсюда...
Нарушающим тишину в концертном зале вступительным аккордом, мягким шелестом отозвались чужие шаги по ковру примерно в двух коридорах от его местоположения. Он вздрогнул, оторвался от созерцания урагана и прислушался. Люди, несколько, идут тихо, ритм шагов из-за чертовых ковров не расслышать и хозяина не определить. Взглянул на наручные часы – два ночи, все нормальные люди либо спят, либо вернулись из Ванкувера и никак не определятся, в каком часовом поясе они все-таки живут. Неужели школа дожила до того момента, когда в ней появились полуночники, собирающиеся послушать страшные истории, или совершить набег на холодильник под покровом ночи, или чем там еще занимаются дети в их возрасте? Ох, Чарльз будет недоволен.
Шаги приближались. Он вздохнул еще раз и стал ждать, раздумывая над тем, как бы правильно поступить с нарушающими правила детьми, которые были, бог ты мой, лет на десять-пятнадцать его младше. Рассказывать Чарльзу точно не было вариантом – фирменные двухчасовые лекции на тему «что такое хорошо и что такое плохо» выносили мозг еще на первых тридцати минутах и оставляли у слушателя лишь одно желание: очутиться где угодно, только не в этом кабинете. Для первого серьезного нарушения правил это было несколько излишним наказанием. Непедагогично, вот. Да, пожалуй, Чарльзу сообщать не стоило: достаточно будет сейчас прочитать бодрый возмущенный трехминутный спич, а затем отправить нарушителей чинить какой-нибудь забор в течение недели, раз уж им по ночам не спится и некуда энергию девать.
Довольный своим решением, Шон дождался, когда злостные нарушители установленного режима дойдут до угла и соскочил с подоконника. В голову запоздало пришла мысль о том, что это может быть и кто-нибудь из преподавателей, даже, скорее всего, Хэнк и Алекс, и получится очень неудобно – но он уже произносил гневным голосом:
–  Вы что, чёрт подери, здесь делаете?!
Ну, что сказать... Действительно, неудобно получилось. Меч перед горлом - это знаете ли, неудобно очень, вот просто до ужаса.
Совершенно круглыми глазами Шон Кессиди уставился на стоявшего перед ним руководителя печально известного Братства мутантов сотоварищи. Из головы вымело все мысли, кроме двух: громкого "что-о-о?!" и еще одной, в которой цензурных слов не было в принципе.
"Что они- как- зачем- какого черта?!"
Эрик, сука, Леншерр глядел на него с совершенно нечитаемым выражением лица. Рядом с ним стояла самая красивая и шикарная женщина из всех, что ему доводилось встречать в своей жизни, которая была одета во все белое и, как следствие, казалась светящейся во тьме коридора (женщина казалась смутно знакомой, хотя он точно ее ранее не встречал). Венчал картину глобальной локальной катастрофы краснокожий русский демон, который к любой момент мог перерезать Шону горло.
–  В-вы, ч-что- в- вы-... –  шокировано вырвалось у него. Какая-то часть мозга громко орала "кретин, это тебе не поможет, думай!!", в то время как все остальные напрочь отказывались работать. Что могло понадобиться Магнетто в их школе, он же вроде как не конфликтовал с мутантами?!
"Думай."
– Ты ведь наверняка помнишь Эрика – старого друга вашего профессора, –  начала красивая женщина, улыбаясь ему так, что хотелось немедленно сделать ноги. В мозгах у Шона что-то перемкнуло, и он наконец вспомнил – это, должно быть, похищенная из ЦРУ телепатка, он же видел фотографии.
– Так вот мы пришли по его приглашению. Инкогнито. И было бы просто чудесно, если бы ты не распространялся о том, что видел нас здесь, – продолжала леди в белом с нежностью красивого внешне, но убийственного изнутри белоснежного урагана.
"Думай!"
Инкогнито – это как? Если инкогнито и не распространяться, то вряд ли они собираются кого-то убивать или что-то в этом роде. Что им может быть нужно? Зачем Эрику телепат? И куда они шли вообще, комнаты Профессора же совсем в другой стороне!
–  Сам понимаешь, после того происшествия на острове многие из вас настроены против Эрика.
"ДУМАЙ!"
Телепат. Магнето. Братство. Школа. Коридор рядом с лифтом. Лифт. Подвал.
Церебро.
"Ой, маать..."
Он застыл от ужаса, не в силах представить, что будет, если Магнето получит Церебро. В голове мысли взрывались беспорядочными фейерверками, панические и бесполезные. Он не мог позвать спящего профессора мысленно. Он не мог закричать. Он не мог драться. Он, в сущности, ничего не мог. Они собирались забрать Церебро, и не было способа его защитить. Он мог бы попробовать перебудить школу, но шанс на успех был небольшой, а вот смерть ему в этому случае была почти стопроцентно гарантирована.
"ДУМАЙ!"
Они собирались забрать Церебро...
–  А-а-а... –  начал было он, но поперхнулся предложением.
"ИДИОТ! ДУМАЙ И ГОВОРИ!!"
– А знаете, это так печально, когда такая красивая девушка так некрасиво лжет, – он немного нервно улыбнулся пересохшими губами, пытаясь не показывать паники. – По моему очень скромному и совершенно незначительному мнению, вы, – взгляд, впрочем, был направлен только на Эрика, – могли явиться сюда либо за профессором, либо за Церебро, больше тут у нас ничего примечательного нет. Но что-то бездыханного тела профа я тут не наблюдаю, да и вообще, мы довольно далеко от его комнат, так что остается только один вариант. Так вот: с Церебро у вас все равно ничего не получится. По сугубо техническим причинам. Хотите об этом поговорить?

Отредактировано Sean Cassidy (2015-09-16 17:48:17)