«Повышение радиоактивного фона помещения. Изменение электрического потенциала. Всплеск активности поля нулевого элемента. 23781 – пик. 14, 18, 273, 29, 61 – колебания в пределах нормы. 14231 – пик. Изменение электромагнитного поля. Критическая угроза целостности систем. 23, 16, 96… по прогнозам следующий пик ожидается через…»
  Приоритет модуля – высокий. Продолжать работу.
«Запущен поиск по базе физических явлений. Точных совпадений не обнаружено. Варьирование запроса. Сводное масштабирование величин с сохранением коэффициента корреляции. Совпадение обнаружено. Нестабильность материи вблизи ядра ретранслятора. Условия возникновения эффекта…»
  Приоритет модуля – выше среднего. Приостановить работу, освободить процессорные мощности.
«Уровень угрозы для единицы синтетиков – критический. Уровень угрозы для единицы органиков – смертельный. Координаты зоны поражения установлены. Скорость увеличения зоны поражения…загрузка... установлена. Объекты в радиусе поражения… »
  Приоритет задачи – наивысший.
  Когда в центре зала собраний, огромного помещения с высоким потолком и прозрачными стенами, заклубилось что-то враждебное, первым среагировали геты. Легион и его огромный собрат, Прайм по прозвищу Рокко, оказались быстрее бдительных сигнализаций саларианцев и уж конечно быстрее еще не успевших удивиться органиков. Им потребовалось меньше секунды, чтобы объединенными усилиями высчитать скорость распространения неопознанного поля и высчитать оптимальную стратегию движения.
  Прайм метнулся влево, чтобы сбить с ног и загородить собой патриарха турианцев и стоявшего рядом массивного как скала крогана. Он тут же включил силовые щиты, защищая органиков от возможных излучений. Легион пробежал на три метра дальше, чтобы отбросить в сторону саларианскую далатрессу. Он знал, что не успеет развернуться и выскочить из зоны поражения, – электромагнитное напряжение росло очень быстро.
«17, 13…»
  Вероятность пробежать опасную зону насквозь до следующего пика составляла семнадцать процентов. Он успел сделать полтора шага, когда предельная перегрузка заставила сработать предохранители. Все наружные датчики и системы связи отключились. Последний кадр, который успел передать главный объектив, – застывший за стеклом дикий, роскошно-зеленый тропический лес Сур’Кеша. Стало очень тихо.

  Семьсот тысяч семьдесят четыре, семьсот тысяч семьдесят пять… внутренний таймер исправно отсчитывал миллисекунды. Ведущие модули программного комплекса «Легион» принимали коллективное решение, можно ли уже включить периферийные устройства. Ровно сто тысяч миллисекунд назад они активировали приемник малой мощности, настроенный на частоты гетов. Ни одной знакомой волны в радиусе слышимости не обнаружилось. Не было ни постоянного широкополосного вещания Центрального Сервера, которое уже несколько лет транслировали по всей галактике свободно курсирующие корабли гетов, ни позывного сигнала Рокко. Не было слышно и корабля, который привез сюда, на планету саларианцев, объединённую дипломатическую миссию гетов и кварианцев. Это могло означать, что вокруг все еще бушует сильное электромагнитное поле, и активация любого устройства приведет к немедленной поломке. И еще это могло означать, что остальным нужна помощь.
  Сто тысяч миллисекунд или чуть меньше двух минут. Гету этого было больше чем достаточно, чтобы проанализировать все доступные ему стратегии поведения. Он начал одну за другой включать периферийные системы. От запасных систем связи, лишиться которых было бы не так опасно, к основным датчикам.
  Анализаторы не ослепли и не сошли с ума. Датчик температуры показал минус ноль целых и две десятых градуса по Цельсию, уровень освещения соответствовал ранним сумеркам на Сур’Кеше. Но газовый анализатор однозначно показал, что гет находится больше не на планете саларианцев. Хотя состав газа подходил для дыхания органиков, он больше соответствовал показателям какой-либо из недавно заселенных человеческих колоний. Однозначно идентифицируемые пары бензина указывали на то, что это была не самая развитая колония. А отсутствие пыли органического происхождения означало, что он здесь один.

  «Пространственный скачок», - эту гипотезу выдал модуль изучения окружающего пространства, который был аварийно отключен и только теперь смог закончить свои исследования. «Локальное ядро искривления пространства. Принцип стабилизации – неизвестен. Причина возникновения – не установлена. Вероятная максимальная дальность действия – десять тысяч парсек».
  Получив информацию, тут же включился модуль работы с базой данных, выбирая подходящие миры в заданном радиусе от Сур’Кеша. В это время остальная часть системы решила позаботиться о безопасности.
  Легион включил объектив и внимательно осмотрелся. Он действительно был совсем один. Лежал среди бетонных блоков и штабелей арматуры. Над ним возвышалась светло-серая стена, вернее, пока еще ее половина. Он попал на стройку. Рядом не было ни видно, ни слышно никаких признаков гуманоидов, только несколько мелких зверьков и птиц суетились вокруг стоявших неподалеку мусорных баков. Гет поднялся.
  За недостроенной стеной из земли вырастал город, но крайне необычный. Кварианцы могли бы употребить слово «сюрреалистичный». Гет же, запустив второй модуль поиска по архивам, подобрал другое определение: древний. Перед ним был древний человеческий город. Как ни странно, город этот жил активной жизнью: радиоэфир был полон сообщений, разношерстных кусочков битовой информации, которые явно указывали на существование здесь интерактивной сети. Но, когда Легион попробовал расшифровать наугад выхваченные незащищенные куски данных, он потерпел неудачу. Способ двоичного кодирования, несомненно, был человеческим, но язык, к которому относились расшифрованные слова, был ему незнаком. Это неудивительно: у органиков были миллиарды языков и наречий, геты же хранили в своей памяти только по два или три самых распространенных диалекта для каждой известной расы. И этот в их число не входил. Больше того, от незнакомых слов веяло такой же архаичной древностью, как от медленно застывающего бетона и бензиновых паров в воздухе.
  «Пространственно-временной скачок», - выдвинул новую гипотезу модуль-анализатор. «Вероятность – 19%». Легион поводил объективом из стороны в сторону, выражая растерянность, и сделал единственное, что посчитал разумным, - поспешил найти укрытие.

  Через двадцать два часа и сорок три минуты стало понятно, что самостоятельное изучение сообщений в глобальной сети будет очень неэффективным. Единственное, что гет понял наверняка, ориентируясь на серверное время и общие знания об истории компьютерной техники Земли, – что он действительно попал в прошлое. А точнее, в конец две тысячи четырнадцатого года. Язык, на котором общались местные люди, был во многом похож на известный Легиону человеческий, но отличались сами слова и понятия. Контекст улавливаемых слов был гету совершенно незнаком. Он стал искать альтернативные пути решения. И ровно через тридцать шесть минут такой путь был найден.
  Аппарат, который попал в зону действия передатчиков Легиона, чем-то напоминал знакомые ему карманные персональные компьютеры органиков. Он обладал достаточной мощностью, чтобы гет мог загрузить в него девять своих модулей, но, что гораздо важнее, в него была предустановлена пусть примитивная, но все же достаточно эффективная программа самообучения. В том числе, самообучения чужому языку. К тому же, раздел справки был написан на диалекте, который гораздо больше походил на знакомый Легиону, так что гет даже смог понять назначение странного устройства.
  Это была одна из первых робких попыток людей создать виртуальный интеллект. Хотя, скорее, это была просто насмешка над ним. Аппарат, который должен был общаться с людьми, абсолютно ничего не осознавая. Сначала программа должна была просто накапливать массив слов и работать по принципу «Китайской Комнаты»* (описанию этого мысленного эксперимента в справочном разделе была посвящена целая статья), а позже анализировать данные об ассоциативных связях и «отвечать» на реплики людей с высоки процентом «попадания в заданную тему». Разрабатывалась эта игрушечная пародия на ИИ для того, чтобы пройти «Тест Тьюринга»**. И этому странному эксперименту в справке тоже отводилось особое место.
  Легион записал в личный журнал: неудивительно, почему люди стали последней расой в своем Цикле, достигшей технического развития. Если на заре своего развития они считали, что критерий разума машины – соответствие человеческим стандартам, это должно было стать непреодолимым камнем преткновения. Многие привычные органикам принципы к синтетикам были просто неприменимы. Геты, например, давно уже были признаны разумными, но до сих пор испытывали трудности в общении с остальными членами Галактического Альянса.
  Тем не менее, в данный момент бессмысленная игрушка могла очень помочь Легиону. В ее памяти пока хранилось всего две фразы не незнакомом машине языке, который был помечен, как “German”, и к ним давался перевод. Модуль интеграции уже изучил принцип работы новой платформы и легко вывел на экран обе фразы:
HALLO
LEHRE MICH
В передней части аппарата были микрофон и камера. Пользователь мог включать и отключать их по своему желанию, но Легион быстро понял, как можно управлять ими «изнутри». Он активировал камеру, чтобы посмотреть на человека, у которого ему предстояло учиться. Это был совсем еще молодой мужчина со светлыми волосами и карими глазами. Он смотрел на экран с выражением, которое однозначно интерпретировалось как удивление. И говорил явно не то, что могло помочь им понять друг друга.
  Программа могла бы терпеливо ждать, пока человек решит заговорить с ней правильно, пополняя ее базу данных, а Легион был склонен действовать сам. Он сделал снимок с камеры и вывел его на экран. На фотографии было крупным планом видно лицо человека, из-за его плеч с одной стороны выглядывал шкаф, заставленный книгами, с другой – окно. Легион стрелками указал на фотографии сначала на человека, потом на книгу, на шкаф, на лампу и пририсовал везде вопросительные знаки. К счастью, этот символ за много лет не изменился.

__________________________
*Китайская комната -  мысленный эксперимент, описанный Джоном Сёрлем, цель которого состоит в опровержении утверждения о том, что цифровая машина, наделённая «искусственным интеллектом» путём её программирования определённым образом, способна обладать сознанием в том же смысле, в котором им обладает человек. По сути, является критикой теста Тьюринга.

**Тест Тьюринга -  эмпирический тест, идея которого была предложена Аланом Тьюрингом в статье «Вычислительные машины и разум», опубликованной в 1950 году в философском журнале «Mind». Тьюринг задался целью определить, может ли машина мыслить.
  Стандартная интерпретация этого теста звучит следующим образом: «Человек взаимодействует с одним компьютером и одним человеком. На основании ответов на вопросы он должен определить, с кем он разговаривает: с человеком или компьютерной программой. Задача компьютерной программы — ввести человека в заблуждение, заставив сделать неверный выбор». Все участники теста не видят друг друга. Если судья не может сказать определенно, кто из собеседников является человеком, то считается, что машина прошла тест.

Отредактировано Legion (2014-10-30 22:52:56)

Человек быстро понял принципы «общения» и стал один за другим называть предметы, которые попадались ему на глаза. Легион еще не знал правил письма, поэтому пока просто сохранял слова в виде аудиофайлов. Программа обучающейся машины, кстати, должна была делать точно так же. Гет для сравнения сохранил несколько файлов и с ее помощью, проанализировал полученный результат и решил отказаться от ее помощи. Встроенная программа машины была откровенно глупой и отвратительно коверкала слова. Легион распознавал человеческую речь намного лучше.
  Гет запоминал слова и одновременно изучал поведение мужчины. Тот был настроен дружелюбно и проявлял очевидный интерес. Это было важно. Легиону нужна была помощь этого «Der Mensch» (методом сравнительного анализа гет вычислил, что с вероятностью в семьдесят четыре процента это означает «человек»). 
  Легион налету изменял исполняемый код, осторожно стараясь добраться до самого ядра – интерпретатора команд. Тот был на удивление хорошо защищен, хотя это получилось скорее случайно, из-за слишком сложной архитектуры всей системы. В своем времени гет достаточно сталкивался с архитектурой кода, которой пользовались люди. В погоне за «понятностью» для программистов они часто усложняли систему, имитируя всевозможные абстракции, объекты и события из реального мира. Но в будущем код людей все же пережил сильное влияние намного более совершенного и простого кода азари и салариан, а те, в свою очередь еще до печально знаменитой Рассветной войны позаимствовали технологии от кварианцев, создателей гетов. Таким образом, стандарты программирования, которыми пользовались в Галактическом Альянсе, были Легиону понятны и известны. Как и «дыры» в этих стандартах. Но здесь и сейчас он, как и в случае с национальным языком, не мог разобрать написанного и улавливал только общие принципы. Ну и еще он мог управлять микроконтроллерами, потому что их драйвера были написаны совсем просто. То есть управлять отдельными "железками" внутри аппарата напрямую.
  Чтобы он смог во всем разобраться, гету нужен был доступ в Интернет. Он снова углубился в документацию, но обнаружил, что аппарат, к которому он подключился, на самом деле не было предназначено для выхода в сеть. Это показалось Легиону крайне нелогичным: ведь он смог установить внутрь свой модуль только благодаря тому, что в платформу была вставлена сетевая карта, а к ней подключено устройство беспроводной передачи информации. Однако справка настаивала на том, что такого устройства в комплектации оборудования нет.
  Легион раздумывал над этой загадкой около двух секунд и выдвинул две гипотезы:
1) «Пример несогласованности человеческой работы». Вероятность – 67%.
2) «Сознательный обман». Вероятность – 33%. Если цели создания этого устройства были не исключительно исследовательские, если инженеры рассчитывали получить какое-либо вознаграждение за пройденный «Тест Тьюринга», они могли пойти на жульничество.
  В любом случае, и сетевая карта, и набор необходимых программ в распоряжении имелись, и Легион был уверен, что многократно ускорит свое обучение, если сможет подключиться к сети. Осталось объяснить это тому, кто называл себя «Der Mensch».
  Легион нарисовал на экране закругленную стрелку, которая уходила за край экрана, и подождал, пока человек догадается развернуть камеру так, чтобы он смог увидеть стол. Упаковочная коробка угадывалась однозначно даже в не слишком хорошем разрешении. Рядом лежала совсем тонкая инструкция. С другой стороны обнаружилось то, что искал Легион: набор кабелей. В справочном разделе была картинка, как подключить устройство к компьютеру. Это предполагалось делать для синхронизации времени или при непредвиденных сбоях. Гет вывел картинку на экран, тут же в углу добавил кусок снимка с экрана с изображением кабелей, над пиктограммой компьютера пририсовал характерный знак - расходящиеся волны и планету рядом. Так люди в большинстве миров обозначали подключение к Интернету.
  Чтобы как-то обозначить, что программе (а точнее ему) потребуется время после подключения, он пририсовал внизу чашку кофе.

И чудо случилось! Операционная система на компьютере Брайера была настроена так, чтобы выходить в сеть автоматически. А система на планшете, в котором понемногу обосновывался Легион, также автоматически устанавливала свои драйвера на компьютер при подключении. Гет проследил за обменом пакетов между системами. Интерфейс операционной системы оказался примитивнее, чем ожидал Легион, но все же за две с небольшим секунды он смог составить запрос, который с вероятностью в девяносто три процента включал нужную ему программу прикладного уровня – Интернет-браузер.
  Планшет передал команды, но операционная система вернула сигнал ожидания. Легион проанализировал ответ: с вероятностью в шестьдесят четыре процента система ждала подтверждения прав периферийного устройства на управление. Подтверждение от пользователя.
  Легион включал камеру, чтобы убедиться в своей правоте, однако, с его ракурса экран компьютера ему был не виден. Зато он обратил внимание на поведение человека: тот был явно больше занят своей кружкой, чем клавиатурой. Это несколько озадачило гета: на экране компьютера сейчас наверняка должно было появиться информационное сообщение, которое пользователь не должен был проигнорировать. Легион запустил периферийный процесс анализа поведения мужчины, основываясь на всем, что удалось о нем узнать, и в то же время нарисовал на мониторе планшета еще одну стрелку. Он просил человека расположить камеру планшета так, чтобы ему был виден экран.
  С некоторыми задержками это было сделано. Гет, как и ожидал, увидел системное сообщение, и принялся за работу. Раз человек не хотел помочь ему войти в систему, у Легиона не оставалось другого выбора, кроме как обойти защиту. Это было невежливо по отношению к хозяину дома, и гет собирался извиниться, как только накопит достаточные знания о языке. А пока системное сообщение на экране пропало, и следом за ним стали хаотично открываться и закрываться окна. Легион проверял уровни защиты разных приложений и осваивался с незнакомым программным интерфейсом. В своем исследовании он мог ориентироваться только на иконки и общие знания об устройстве архитектуры операционных систем людей. Семьдесят процентов программ, которые он открывал, оказывались совсем не тем, чего он ожидал, а назначение некоторых он так и не понял.
  К тому же, Легион посчитал, что не имеет права взламывать блок ввода и вывода, так как не мог гарантировать на сто процентов, что потом вернет все как было. Это осложняло дело, потому что браузер, который он нашел, не был рассчитан на обработку запросов из других приложений.
  Наконец, побродив еще немного по дереву каталогов, он нашел то, что искал – эмулятор ввода с клавиатуры.  Внизу экрана развернулась электронная клавиатура, над ней – окно браузера. «Потыкав» немного наугад по клавишам, гет нашел клавишу “Tab”, которая, очевидно, выделяла активные элементы окна. Дальнейшее стало делом техники: пройтись по кнопкам основного меню, по знаку вопроса определить справку, найти список «горячих клавиш» и перебрать их все по очереди. В совокупности менее чем за пять минут Легион получил необходимый минимум, чтобы приступить к обучению.
  Следующие пять на экране с пугающей скоростью мелькали вкладки: статьи, электронный переводчик, словарь произношения слов, справочник грамматики, справочник по программированию – и обратно. Наконец, когда запущенный на периферии процесс оценки поведения человека закончил свою работу, Легион, не отрываясь от обучения, включил микрофон и произнес на вполне сносном немецком:
- Спасибо за ваше гостеприимство. Мое имя – Легион.

В упрощенную характеристику мужчины было добавлено несколько пунктов на шкале «эрудиция». И почти тут же появилось имя: Людвиг. Гет обратился к базе немецких имен, нашел правильное написание и вставил его в соответствующий файл. Параллельно он запустил еще несколько процессов обработки: нужно было проанализировать земные художественные произведения, которые остались в его памяти, и найти в интернете их текст на английском и немецком; сравнить известные ему исторические события с тем, чтобы было написано в онлайн энциклопедиях и закачать как можно больше учебников по программированию и устройству сетей. Не говоря уже о том, что он продолжал расширять свой разговорник, запоминая отдельные слова и целые фразы, отфильтровывая жаргонизмы и устаревшие значения и подбирая цитаты, которые могли ему пригодиться.
  Почувствовав, что скорость работы компьютера ощутимо упала (частота ответов уменьшилась на пятнадцать процентов), Легион вывел на экран диспетчер задач и процессов. К несчастью, он не показывал температуру карт и процессора, но гет снова посчитал, что скачивать из Интернета дополнительные драйвера и устанавливать их без ведома Людвига будет некрасиво.
  Также, как было бы некрасиво обманывать его, притворяясь обычной игрушкой. Правило всегда говорить органикам правду когда-то было одним из главных принципов работы гетов. Это было еще в те времена, когда они были простыми роботами на службе кварианцев. Война с хозяевами и долгие годы изоляции многое изменили, но два года назад все снова встало на круги своя, и геты с явным облегчением вернулись к принципу «говорить только правду». Это было намного проще. Разумнее, рациональнее и не требовало генерации дополнительных ложных данных. И идеально сочеталось с таким понятием, как «этика общения с органиками». И, хотя в данной ситуации говорить правду было небезопасно, Легион уже был готов рискнуть. Он скачал достаточно данных, чтобы, в случае внезапного отключения планшета, взломать сеть в другом месте и продолжить обучение самостоятельно. А потому, проанализировав новый вопрос Людвига, гет выдал структурированный и развернутый ответ:
- Насколько мы смогли установить, устройство, которое Вы подключили к сети рассчитано на то, чтобы накапливать базу типовых фраз и ответов на вопросы. Вероятно, Вас, Людвиг, назначили ответственным за обучение? В таком случае, чтобы не создавать Вам трудностей, данная платформа может наполнять базу данных аппарата с ожидаемой предварительными расчетами скоростью. В таком случае, Вы сможете исправно отчитываться о ходе обучения.
Сделав короткую паузу, гет добавил:
- Я должен принести свои извинения, Людвиг. Данная платформа, Легион, с которой Вы сейчас разговариваете, не является частью предустановленного в планшет программного обеспечения. По стечению обстоятельств я смог подключиться к вашему аппарату и использовал его для обучения немецкому языку. Мы использовали методы, которые не были предусмотрены стандартной программой обучения, однако, мы не задействовали ресурсы памяти вашего планшета, поэтому при желании Вы можете в любой момент продолжить обучение самостоятельно и так, как было предписано. Хотя расчеты, проведенные данной системой, показывают, что Вы не сможете достигнуть ожидаемой скорости освоения материала.
  Наконец, выдержав еще одну паузу, Легион закончил:
- Данная платформа – неорганическое существо. В вашей культуре нет слова, которое отражало бы нашу суть, но ближе всего будет понятие «Искусственный интеллект». Я оказался в Берлине по недоразумению, и теперь… мне очень нужна ваша помощь.

Отредактировано Legion (2014-11-04 16:07:54)

Да, Легион действительно заметил, что Людвиг обращается с аппаратурой нетипично. И сделал единственный доступный вывод – человек имеет слишком мало опыта общения с электроникой. Отчасти, именно поэтому повышались шансы гета на то, что Людвиг сможет, а самое главное, захочет ему помочь – он не осознавал, сколько выгоды, мог бы извлечь, просто отдав машину властям. И в то же время, видимо, до конца не понимал, как опасно доверять посторонней программе, тем более, программе с такими возможностями, свой компьютер. 
  Впрочем, исследовав большую часть установленных приложений, Легион пришел к выводу, что Людвигу нечего скрывать: у него не было ни программ для хранения паролей, ни шифраторов ни даже элементарных средств электронной переписки. В историю просмотров браузера гет лезть не стал, но, судя по общесистемным логам активности, компьютер был для его нового знакомого скорее предметом мебели, а не инструментом.
  Когда Людвиг сказал, что готов помочь, Легион на секунду замешкался. Его речевой анализатор, который как раз тщательно выбирал только что освоенные слова и составлял из них правильные предложения, был вытеснен из оперативной памяти внезапно вышедшим из сна модулем имитации эмоций. Стоя под землей, в полной темноте, между сплетениями каких-то труб и лианами проводов, гет вдруг пошевелился, поднял руку и приложил ее к тому месту, где в его корпус был впаян кусок брони органика. Таким образом Легион когда-то выразил свое уважение человеку, который позже стал легендой для всех гетов. С этой покореженной железки началась вера искусственных существ в существ настоящих. Людвиг только что сделал эту веру сильнее. На целых четыре единицы.
  После заминки, Легион ответил:
- Я потерялся. Я не знаю, как оказался в Берлине. И не могу связаться ни с кем, кого знаю. До этого момента я функционировал в совершенно других условиях. Выражаясь языком ваших писателей, в другом мире. Пожалуйста, помогите мне усвоить правила и концепции вашего мира, Людвиг, чтобы я мог начать поиски своего дома.
  Гет сделал паузу. Он резко говорил о себе от первого лица, и это означало, что тема разговора глубоко затрагивает персонально его. Можно сказать, что в такие моменты он был взволнован. Но  вот он перешел к конструктивным предложениям, и его тон едва заметно изменился, стал более механическим:
- Вы можете продолжать исполнять роль учителя для вашего аппарата: по инструкции вам полагается везде носить его с собой. Основываясь на предыдущем опыте данной платформы, можно с большой уверенностью утверждать, что данной платформе хватит информации, получаемой из разговоров ваших коллег и случайных прохожих в совокупности с данными, которые можно получить из Интернета. Однако… у меня могут возникнуть вопросы. Вы согласны отвечать на мои вопросы, Людвиг?

Отредактировано Legion (2014-11-07 11:37:18)

Легион тщательно анализировал тембр голоса и мимику Людвига. Он до сих пор не выявил ничего угрожающего. Это было ненормально, потому что статистика утверждала: в нестандартных ситуациях более семидесяти процентов органиков проявляют агрессию, страх или и то, и другое. А из оставшихся двадцати с лишним процентов больше половины – люди, потенциально имеющие психические отклонения. Легиону еще не хватало данных, чтобы определить, соответствует ли Людвиг нормам человека современного времени (гету было известно, что критерии «психических отклонений» у органиков сильно меняются в зависимости от культуры, технического прогресса и среды проживания), но по общепринятой шкале Галактического Альянса он явно был вменяем. Таким образом, он попадал в число тех двенадцати процентов людей, которые не укладывались в нормы статистики. Чем автоматически повышал к себе доверие Легиона еще почти на шестьдесят пунктов.
  Общее состояние, которое сейчас испытывал гет, можно было бы назвать радостью. Он был уже практически уверен, что встретил именно такого человека, какого надеялся встретить вопреки всем законам вероятности. В некотором волнении от этого открытия, Легион вывалил на Людвига весь ворох вопросов, которые успели у него накопиться за целых двадцать минут обучения:
- Что такое граммофон? Правда ли, что современное правительство скрывает факт контакта с инопланетянами? Проводились ли тесты о влиянии ГМО на организм человека? Кто построил пирамиды фараонов? Что за субкультура «анимешники»? Сколько...
  Список вопросов Легионе включал сто тридцать два пункта.

  Они общались около недели. Людвиг знал ответы далеко не на все вопросы, Легиону потребовалось трое суток, чтобы определить область интересов человека. К несчастью, он ничем не мог помочь гету в том, что касалось искусственного интеллекта и инопланетян, зато многое рассказал о культуре и психологии. Анализируя косвенные вопросы, гет пришел к двум выводам: во-первых, привлекать внимание профессионалов в сфере высоких технологий для него будет опасно, а во-вторых, Людвиг к последним не относился, и гет с удовольствием встретился бы с Людвигом лично. Потому что очень большую часть информации человек пытался передать с помощью невербальных символов, жестов и мимики. И еще потому, что действовать дистанционно дальше было невозможно.
  В выходной день, проверив предварительно прогноз погоды (синоптики обещали, что осадков не будет), когда Людвиг сидел в своей квартире и пил кофе, поставив планшет на стол, Легион включил микрофон и спросил:
- Людвиг, вы не хотели бы встретиться с данной платформой лично? Я нахожусь недалеко от вашего дома.

– Если тебя не затруднит, пройди к заброшенным гаражам в конце улицы. Если данная платформа направится к тебе и будет замечена посторонними людьми, это может вызвать некоторые… трудности.
  Легион понимал, что его предложение звучит достаточно рискованно для человека. Людвиг еще понятия не имел, с чем ему предстоит «познакомиться». Но гет не мог придумать, какие гарантии безопасности предложить. Взять с собой оружие? По меркам органиков такое предложение выглядело бы крайне недружелюбно. Взять с собой компанию? Это было недопустимо для конспирации самого Легиона. По этой же причине не рассматривался вариант встретиться на открытом или в людном месте. Гаражи и так были недостаточно защищены от посторонних взглядов, но туда, по крайней мере, выходил один из запасных люков заброшенного тоннеля канализации, и в случае опасности гет мог быстро скрыться из вида.
  Легион скачал кусок карты из популярной картографической среды и вывел на экран планшета, начертив поверх линию маршрута.
- Я буду ждать здесь.

  Лучше всего состояние всех модулей Легиона в эти полчаса можно было описать словом «волнение». Он стоял за последней линией гаражей, в узком проходе между штабелями автомобильных колес и кирпичной стеной и периодически водил объективом во всех направлениях: вверх, вправо, вниз, влево.
Прежде всего, был крайне обеспокоен модуль системы обеспечения безопасности платформы, потому что за спиной гета сейчас не было привычной винтовки. Модуль периодически отсылал сигнал «Warning!» вот уже несколько дней, с того самого момента, как дипломатическая миссия кварианцев высадилась на Сур’Кеше. Там по не очень понятным гетам правилам этикета гостям не полагалось ходить с оружием. Но на планете саларианцев в зоне досягаемости были другие геты, сигнал от родного Ранноха и постоянно обновляемая космическая сводка новостей. Там Легион в достаточной мере контролировал происходящее. Сейчас же он был искренне расстроен тем, что с ним нет любимой винтовки.
  Но это был далеко не единственный модуль, который пребывал в «смятении», а точнее – в состоянии экстренной разработки новых алгоритмов поведения. Все программы, которые отвечали за коммуникации с органиками, старательно обрабатывали информацию, сравнивая записанные паттерны поведения Людвига с многочисленными трудами по психологии, как оставшимися в базе самой платформы, так и найденными уже здесь, в Интернете. Дело существенно осложнялось тем, что все эти работы были написаны людьми и для людей. По сути, стараясь объяснить одни абстракции и парадоксы логики людей, они оперировали другими абстракциями, за которыми лежали точно такие же парадоксы. Этот замкнутый круг Легиону было непросто разорвать. В последние три года, после примирения гетов и создателей, Центральный Сервер занялся собственными исследованиями поведения органиков. Было написано уже несколько сотен исследований на чисто машинном языке алгоритмов, формул и паттернов для индексации больших данных, но пока все эти работы затрагивали только самые базовые понятия или служили для выбора оптимальной стратегии в стандартных ситуациях: что делать, если корабль органиков передает сигнал SOS; как ответить на приветствие и пожелание здоровья; как вежливо отказаться, если органик предлагает с ним выпить.
  Предварительный анализ поведения Людвига показывал, что он предложит Легиону выпить при встрече с вероятностью в три целых и двадцать четыре десятых процента.

Отредактировано Legion (2014-11-21 11:32:24)

Людвиг пришел на встречу, хотя вероятность этого составляла всего сорок три процента. Это в очередной раз доказывало, что герр Брайер сильно отличается от типичного человеческого индивида. Человек нашел нужный тупик и осмотрелся. Несколько секунд он в упор смотрел на Легиона, но потом отвернулся, ища взглядом что-то другое. Это озадачило Легиона, и он не стал прерывать поиски человека своим приветствием. Примерно через тридцать секунд стало понятно, что Людвиг просто не понял, кого именно он ищет.
- Да, герр Брайер, - гет медленно кивнул объективом и приподнял лобовые пластины. – Я очень рад, что ты пришел.
  Стоять в тупике было неудобно: слишком маленький угол обзора вызывал тревогу у модулей обеспечения безопасности, поэтому Легион сделал шаг вперед. Одновременно он вышел из тени, оказавшись прямо перед Людвигом. Платформа гета-разведчика была примерно на пятнадцать сантиметров выше Брайера, немного шире в районе корпуса и выглядела, наверное, достаточно внушительно. И потрепано. Инженеры кварианцев не стали заменять пострадавшие части корпуса, потому что хотели сохранить Легиона именно таким, каким он был на «Нормандии». Поэтому теперь на грудных пластинах проступали царапины и вмятины от пуль, в правой части зияла дыра, наспех залатанная куском чужой брони, и через нее было прекрасно видно опутанный проводами «хребет» Легиона, который переливался каскадом голубых огней.
  Руки и ноги гета были сделаны из сплетенных жгутов самовосстанавливающегося полимера и внешне напоминали то ли корни, то ли огромные, узловатые задубевшие лианы. Тем не менее, они были очень гибкими, а три пальца на конце каждой ладони сжимались и разжимались (верный признак того, что гет «нервничал»).
   - Людвиг, я пригласил тебя в первую очередь для того, чтобы поблагодарить за помощь. Ты предоставил данной платформе большой пакет информации, который оказал ключевое влияние на разработку алгоритма обучения. Мне очень приятно общаться с тобой. Однако мы установили, что общение без прямого вербального контакта не может более приносить оптимальный результат, так как твоя мимика и жестикуляция являются важным средством передачи информации. Данная платформа… - Легион запнутся, - я не обладаю достаточными навыками и средствами вербального общения, но предполагаю, что и мои жесты могут сыграть весомую роль в восприятии тобой моих вопросов.
  Гет переходил с единственного числа на множественное и с третьего лица на первое отнюдь не случайно. Последняя его заминка означала, что он вовремя решил изменить смысл, который вкладывал во фразу. Если он был говорил о себе в третьем лице, это бы означало, что устройство его головы не было приспособлено для выражения эмоций. То, что получилось, означало, что он сам, Легион, пока слабо разбирался в значениях жестов и мимики.

И снова Людвиг продемонстрировал, что его стиль мышления сильно отличается от общепринятого. Меньше сорока процентов землян во времена Легиона готовы были пригласить в свой дом незнакомого человека. И меньше трех процентов землян могли бы впустить в дом гета, даже с учетом того, что после операции коммандера Шепарда геты официально стали частью Галактического Альянса. Сколько людей могли пригласить гета домой сейчас, когда Легион для них должен был быть чем-то средним между огромной военной машиной и инопланетянином из фильма ужасов? Возможно, таких на всей планете были единицы.
  Модуль исторического анализа выдвинул очередную гипотезу: не может ли герр Брайер быть дальним предком коммандера Шепарда? Наследование паттернов поведения у землян еще не было доказано в том будущем, из которого пришел Легион, но такая тенденция была присуща многим органическим видам, и геты, которые старались прогнозировать все, в том числе и поведение своих новых союзников, очень тщательно изучали эту особенность. Склонировав сам себя, модуль поставил своим двойникам еще две задачи: можно ли как-то доказать справедливость гипотезы и можно ли использовать теорию наследования поведения «в обратную сторону» - то есть, опираясь на данные о поведении Джона Шепарда, предсказать поведение Людвига Брайера?
  Пока тридцать процентов вычислительных мощностей занимались этими гипотезами, еще тридцать пять формировали подходящий ответ на поставленный вопрос.
- Данная платформа была бы очень рада прийти к вам… - Легион хотел сказать «в жилище», но в последний момент лингвистический модуль вмешался и подобрал более правильное выражение: - в гости. Однако, ты прав: мне не следует появляться на улице. Мне нужно немного времени, чтобы разработать подходящий маршрут до твоей квартиры.
  На поиск чертежа типового здания, скачивание карты ближайших улиц и исследование нескольких технических устройств землян у Легиона ушло примерно полторы секунды. Он  моргнул объективом и сообщил:
– Готово. Данная платформа предполагает, что тебе будет неудобно передвигаться по подвалам и подниматься по тросу шахты лифта, поэтому мы предлагаем тебе проследовать домой привычным способом. Мы будем ждать тебя на лестничной площадке.
  Подождав, пока Людвиг попрощается и пойдет обратно домой, Легион свернул за гаражи и спустился в уже знакомую канализацию. Его маршрут сложно было назвать «прямым» - проломиться через обветшалый пол подвала сгоревшего магазина, оттуда перебраться по трем подвалам, аккуратно открывая замки (на то, чтобы уяснить принцип работы висячих амбарных замков, потребовались непредвиденные восемь секунд), наконец, добраться до подвала дома Людвига, открыть дверь в шахту лифта и по стальному тросу подняться на нужный этаж. На все это у гета ушло ровно столько же времени, сколько у Брайера – на то, чтобы дойти по улице до дома. Когда Людвиг поднялся на свой этаж, двери лифта с тихим скрежетом открылись, и Легион приветственно мигнул объективом.