Оглядываясь назад, Питер с уверенностью говорил, что отдавал себе отчет в том, какие последствия может иметь затеянная им авантюра. Просто потому, что привык просчитывать каждый свой шаг, и эта вынужденная мера вовсе не стала исключением. И пусть некоторые недалекие умы, вроде МакКолла, могли посчитать его действия актом милосердия, а некоторые упоротые параноики, наподобие Арджента, даже способны были усмотреть в них злой умысел, этот план Питера Хейла, как и все предыдущие, служил только одной цели: облегчить жизнь Питеру Хейлу.
Нет, ну действительно! На эту унылую рожу невозможно было смотреть без слез... или рвотных позывов, индивидуальная реакция такая индивидуальная. Сам он разрывался между тем и другим, но поскольку ни одно, ни другое порадовать не могло, а выходить из текущего состояния дорогой племянничек не спешил, пришлось взять дело в свои руки. Потому что альфа в депрессии очень недолго остается альфой. А Питер не для того так долго укреплял свои позиции в стае в целом и рядом с Дереком в частности.
О, разумеется, перед тем, как обратиться к решительным мерам, Питер честно попытался обойтись малой кровью. Но никакие разговоры по душам, подъебы и даже проникновенная речь, основной задачей которой было донести до племянника, что все бабы, даже самые обычные, рано или поздно превращаются в монстров, и дело только в сроках, не возымели действия. Он даже разозлиться не смог. Лучшее, чего любящему дядьке удалось добиться за два дня – Дерек поднял голову с измусоленной подушки и посмотрел на него взглядом, в котором так и стояла та синица, что отдала концы почти десять лет назад. Питер чуть в голос не застонал. Ну, началось.
Он проклят, он не должен любить, нужно было понять это давно, бла-бла-бла. Каждый раз, когда у Дерека обламывается с очередной девицей, повторяется одно и то же, только к старой песне прирастает новый куплет. Но в этот раз как-то особенно накрыло. Питер, конечно, давно знал за Дереком излишнюю тонкость чувств, все-таки не первый день знакомы, во всяких переделках побывали, но чтобы так…  Ну допустим, с той, первой, девочкой вышло грустно, спору нет, но так то когда было! А этот все как ребенок. Несчастная любовь у него, конечно. Дай, обниму тебя, мой дорогой, Ромео. Чай? Кофе? Чашу с ядом?..
И вот на чаше с ядом его и осенило. Затея, безусловно, выходила рискованная, Дерек, даже унылый, чахлый и благоухающий, как три недели не стираный носок, все-таки альфа. И если разозлится, порвет глотку и кровушки напьется. Так сказать "из горлА". Скорее всего, будь на его месте любой другой альфа, Питер не стал бы рисковать.
Но Дерека он знал. Слишком хороший, слишком сентиментальный, слишком цепляющийся за прошлое. Питер не сомневался, что тот оплакивал их давнишнюю дружбу не меньше, чем ту свою детскую любовь, и какую бы комедию не ломал сейчас, слишком дорожил тем, что осталось от семьи. Так что…
- Извини. Это для твоего же блага, - Питер некоторое время постоял рядом, убеждаясь, что рассчитал дозу аконита верно, и племянник не находится на пороге смерти. Хотелось бы также убедиться, что и голову тот дядюшке оторвать не попытается: уж очень ясно это намерение читалось в засверкавших алым очах. Он ответил лучшей из своих улыбок и отечески потрепал племянника по щеке. – А плакать завязывай. Вон, как глаза покраснели, на улицу выйти страшно!
Взвалить такого лося на плечи для человека было бы непосильной задачей. Но Питер справился, и пожалел, что не нашлось свидетелей, чтобы запечатлеть его с принцессой на руках, в инстаграме смотрелось бы просто шикарно. Дерек не помогал. Всю недолгую дорогу до машины он дергался в руках и мямлил и завывал что-то невразумительное. Сказанного Питер не понимал, но по глазам видел: матерится.
Поколебавшись, он свалил драгоценный груз на заднее сиденье – придет в себя и переползет вперед, а сейчас им только ДТП не хватало из-за взбесившегося волка, - сам сел за руль, и вывел машину со стоянки, направляя по заранее проложенному навигатором маршруту.
- Расслабься, малыш. Ты меня еще благодарить будешь.

Отредактировано Peter Hale (2014-07-13 23:31:18)

Все шло по плану, настроение было отличным. Питер даже радио включать не стал: с удовольствием насвистывал под нос любимые хиты, бесстыже пользуясь тем, что Дерек явно не готов тратить силы, чтобы его заткнуть. Возня на заднем сиденье - осмысленная возня, а не перемежающиеся сопением вздохи – от слуха не ускользнула. Зеркало заднего вида явило взгляду Дерека: растрепанный и помятый, тот пытался, тем не менее, изобразить лицом свирепость, и, глядя на племянника, Хейл не мог не порадоваться успеху. Тусклый взгляд улетучился, как и землистый цвет лица: теперь в глазах Дерека читалось яростное негодование, а на скулах проступал даже немного нездоровый румянец - кровь бежала по венам стремительнее, чтобы скорее очистить организм от яда.
- Почему геенам? – заговорил, уже хорошо, надо поддержать. Злится – еще лучше, меньше киснуть будет. Главное, чтобы аконита хватило до тех пор, пока ярость уляжется. - Может, лучше орлам? Почувствую себя Прометеем напоследок. Представь: скалы, цепи, я, полуобнаженный… кровь мешается с потом. Я всматриваюсь вдаль, ищу помощи у неба, но помощи нет, и только равнодушное беспощадное солнце усмехается мне с высоты…
Дерек хрипло втянул воздух, и Питер, легко позабыв про нарисовавшуюся в воображении картинку, достал из-под сиденья и протянул назад бутылку с водой.
– Выпей. И если захочешь проблеваться, ни в чем себе не отказывай – окно открыто, и мы только подъезжаем к городу. Еще раз извини, но иначе тебя было не вытащить в это маленькое приключение.
Приближающаяся неоновая вывеска ударила по глазам разноцветными огнями – и правда, до цели всего ничего. Но это место не для них. Да и вообще кидаться в первое встречное казино в Вегасе все равно, что покупать подарки близким в ларьке на вокзале: и размах тот же, и заведения соответствующие. Не-ет, если бы Питер считал, что такого вот достаточно, он бы купил побольше мяса, достал карты и позвал Дерека в гости. Им нужно что-то серьезнее. Что-то вот такое!
- Вот, наша остановка, - выбирая парковку, Хейл остановился на той, что ближе к отелю: как ни крути, а в хороших казино дресс-код. Да такой, что племянника, в его задрипанской, когда-то, по слухам, белой майке, еще с расстояния в триста метров отсеют.  Значит, нужно подготовиться. И хорошо, что он такой предусмотрительный. И такой щедрый.
Питер оглянулся. Дерек сидел ровно, выглядел слабым, но хмурым – не кислым, и не унылым, и дядюшка решил, что можно не подливать масла в огонь, предлагая дотащить его еще и до номера на тот же манер, что пер к машине. Злость, конечно, отличное средство от депрессии, но, как и со всеми лекарствами, перебарщивать с ней не стоит. Обогнув машину, Хейл достал из багажника два отглаженных, завернутых в полиэтилен костюма, пакет с обувью и щелкнул брелоком сигнализации, как только Дерек захлопнул дверцу.
- Добро пожаловать в Вегас, детка. Запомни эту минуту. С нее начинается твоя новая жизнь!

Отредактировано Peter Hale (2014-07-14 22:42:23)

- Да-да, я знаю. Ты у нас образец для подражания: "не пью, не курю, не ем не сплю", особенно в последнее время. И вот кстати два последних пункта на облике твоем сказываются не лучшим образом. Ты же альфа. Должен думать о том, каким видит тебя стая. Или ты хочешь их держать в страхе посредством одного только запаха, исходящего от вождя? Мальчик мой, так нельзя! Мы же не в лесу живем. Авторитет в наше время иначе зарабатывают, - не переставая вещать, Питер повесил на руку Дерека и свой костюм и покровительственно обнял племянника за плечи, лишь слегка подкорректировав траекторию их движения: не к центральному входу, а в сторону бокового, там, где останавливались посетители казино, приезжавшие издалека. - И не вздумай сопротивляться, я здесь постоянный клиент, скажу охране, что племянник тронулся умом от несчастной любви и тебя скрутят и увезут в места куда менее приятные, а там пока разберутся! Ты же не станешь на людях демонстрировать свою силу, супермэн?
Дерек явно все еще напрягался из-за происходящего и теоретически мог взбрыкнуть и укатить обратно с первой же машиной, водитель которой не побоится подобрать хмурого бородатого стопщика без цента в кармане. Однако Питер полагался на то, что годы проведенные за попытками хоть отчасти пробудить дремлющий за ненадобностью разум племянника не были потеряны, и тот осознает, что вырваться и убежать, спасаясь таким образом от ужасной перспективы помыться, пожрать и оторваться за игорным столом, будет не слишком мужественно. Правда вот своротить превышающему полномочия дядюшке челюсть в качестве прелюдии к ко всем этим удовольствиям, было бы вполне себе по-мужски... но Хейл не собирался становиться тем, кто натолкнет раздраженного альфу на эту мысль.
- Право слово, Дерек! -пробормотал Питер запихивая племянника в номер, ключи от которого выдала привлекательная девушка на рецепшн, приветствовавшая его по имени. И вот что значит выучка - даже бровью не повела, глядя на клиента, толкающего перед собой упирающегося красавца. Питер бы отдал половину Бикон Хиллз и души семьи Арджентов в придачу, чтобы подслушать ее мысли в этот момент. Да что уж мелочиться: весь Бикон Хиллз! Что ему эта дыра, чтобы беречь? - Ты цепляешься за свою вонь как пятнадцатилетняя школьница за девственность... Да больше!
Дверь он закрыл, подпер спиной и кивком указал на ванную.
- Будь умницей, слушайся старших. Начинать новую жизнь со старой грязью - плохой фэн-шуй. А сходить в душ, поесть и выкинуть из голову чокнутую стерву - хороший. Давай, вперед. В качестве особой поблажки, можешь не бриться.

Отредактировано Peter Hale (2014-07-16 08:07:48)

На людях он не станет, ага! Как мноозначительно! Может,  в связи со всей этой ситуацией Питер и казался племяннику записным идиотом, но к возможному сожалению оного идиотом все же не был. А потому оставаться наедине с разъяренным Дереком в его планы ну никак не входило. Впрочем, самый опасный по его расчетам момент уже благополучно миновал,  тот факт, что альфа безропотно (а Питер был не настолько педантичен, чтобы засчитать за проявление недовольства постоянное ворчание и довольно незатейливые матюки) направился в душ, стало лишним тому доказательством. И последовавший почти сразу шум воды означал, что племянник уж точно не примеряется, как бы удавиться на собственной несвежей майке. Некоторое время Хейл колебался, раздумывая, не выкинуть ли по-тихому грязный шмот племянника, чтобы вскорости не столкнуться с необходимостью новой битвы, на этот раз за цивильный прикид, но решил, что делать этого не придется: они с Дереком все же достаточно хорошо знают друг друга. Племяннику известно, что взявшись за дело, в данном случае, за приведение го в божеский вид, Питер с живого не слезет, но сделает, что наметил, дядя в свою очередь знал, что драгоценный родственник однажды, пусть даже нехотя, признав в его действиях смысл, не будет буксовать на каждом шагу. Морщиться - возможно, ворчать и материться - о, да, грозить смертныи карами - ну, разумеется! Но только для прикрытия. Именно поэтому оставив племянника наслаждаться водными процедурами, он решил не терять времени и сам отправился в душ. Благо, в соседнем номере, смежном с этим, но предусмотрительно имеющим отдельный вход, санузел имелся тоже отдельный.
Дерек появился из душа в тот момент, когда Питер уже закончил с одеванием и защелкивал на рукавах рубашки запонки. Привыкший различать оттенки угрюмости на этом и в былые времена не светившемся дружелюбием лице, он сразу заметил перемены и просиял. Это была не "дайте мне спокойно умереть" угрюмость и даже не "мне бы только дотянуться до твоей глотки" угрюмость. Это было самое что ни на есть "ну, что ты там еще приготовил, изверг?" И это было прекрасно!
- Другое дело! - он подождал, пока племянник облачится в любезно приготовленный костюм, и с энтузиазмом похлопал его по плечу, одобряя собственный безупречный выбор. Что бы там ни думал Дерек, они с прикидом подходили друг другу идеально. Он отступил в сторону, уступая место у зеркала, что ничуть не помешало с гордостью Пигмалиона осмотреть свое творение через плечо в том же зеркале. - Красавец! И разумеется, никаких шлюх в номер, не для этого мы тебя наряжали!
Питер указал взглядом на коробку с обувью, уверенный, что хотя бы на этом этапе сопротивления не последует, а сам полез в имевшийся тут в каждом номере бар за бутылкой виски. Наполнил два стакана, кинул пару кусков льда в каждый и протянул один племяннику.
- Запомни, хороший метаболизм не повод отказывать себе в алкоголе, а первоклассное средство от похмелья ! - с видом умудренного сединами старца изрек Хейл и протянул племяннику его порцию, тренькнув своим стаканом о чужой, как только Дерек его принял. - За твое возвращение! И триумф Хейлов.
Виски есть виски. С первым же глотком в желудке стало теплее, а Дерек показался дружелюбнее. Питер знал, что эффект, если его постоянно не поддерживать, исчезнет через пару минут, и именно поэтому от души наслаждался мгновениями.
- А теперь, мальчик мой, поведай мне вот что, - отпив чуть больше половины, Хейл оставил стакан на подоконнике и открыл дверь, приглашая племянника идти вперед. - Ты не любишь азартные игры по идейным соображениям, как и все остальные пороки, или в детстве играл в камень-ножницы-бумага на щелбаны и тебе набили на самолюбии шишку размером с космодром?

Отредактировано Peter Hale (2014-07-24 18:58:42)

Работать? Это что-то новенькое. Никто и никогда прежде не пытался угрожать Питеру работой. И сейчас, впервые по-настоящему задумавшись об этом, Хейл заключил, что напрасно: угроза могла бы быть весьма устрашающей. Во всяком случае перспектива ежеутренне ценой невероятных усилий продирать глаза, тащиться в какую-нибудь контору, пить недоваренный хлипкой кофемашиной кофе, и смотреть в унылые скучные лица коллег вызывала у бывшего альфы ощутимую нервенную дрожь. Даже несмотря на то, что он был совершенно уверен в том, что работать ему уж точно не придется. По крайней мере, по вышеупомянутой схеме. Зачем, если в голодную годину, всегда можно, как сам племянник и напомнил, одолжить пару сотен и отправиться в казино сыграть пару партий в покер?
Что бы там ни думал на этот счет Дерек, Питер азартным человеком не был никогда: слишком это расходилось с его жизненными убеждениями и привычкой всегда действовать исключительно обдуманно. Риск не пьянил его, нечаянные победы не очаровывали, а выигрыш приносил удовольствие лишь тогда, когда сулил реальные блага, будь то кругленькая сумма денег или положение в стае. Именно поэтому сегодня Хейл собирался не только присмотреть за племянником, но и заработать немного денег. Совсем чутку, чтобы не привлекать излишнего внимания и заплатить за очередной месяц аренды жилья.
- Значит, материальное вознаграждение тебя совсем не интересует? Предпочитаешь битвы за идеи? – он даже чуть подотстал от устремившегося к стойке бара Дерека, пришлось поторопиться, чтобы нагнать. – Хотя что это я, в самом деле, задаю такие вопросы человеку, который целый год прожил в развалинах своего дома, где и крыша-то есть не везде! Суровые мужчины побеждают трудности, а когда трудности заканчиваются, создают их себе сами? Мне коньяк, - Хейл располагающе улыбнулся бармену, протягивая несколько стодолларовых купюр, и добавил в ответ на вопросительный взгляд, - и мальчику, что попросит. Думаю, он попросит не раз.
Коньяк на дне бокала красиво переливался, судя по цене, был неплох на вкус, и это, а так же то, что для опьянения ему все равно не хватило бы и бутылки, легко примиряло Питера с тем, что порцию его явно ополовинили.
- За суровых мужчин, - отсалютовал он бокалом, насмешливо глядя на Дерека, и присел на барный стул. Вообще смотреть, как племянник безуспешно, но с всегдашним своим упорством пытается напиться в его планы не входило. Но сердце подсказывало, что сейчас самое время немного ослабить хватку и позволить мальчику глоток свободы, пока он не решил идти к ней по трупам. Пусть гордится: сам выбирает, как будет проводить время. Все равно, хочет Дерек того или нет, окружающая суета привлекает его внимание. Тот же по сути - сельский подросток, сколько бы лет ему ни было: угрюмый, замкнутый, неприветливый, и из ярких впечатлений за всю жизнь - только гибель семьи, да дохнущие как мухи, барышни разной степени стервозности. А тут такие аттракционы для взрослых! И ничего смертельного.
- И имей в виду, терпеть мою тягу к легким деньгам все-таки придется, - Питер лучился отеческой любовью, тепло разглядывая племянника и пытаясь понять, ослабляет ли остаточное действие аконита сопротивляемость алкоголю, как он предполагал, или нет. - Потому что без этого не видать нам продажной любви и приватных танцев, как своих ушей. Зато ты можешь помочь мне выиграть нужную сумму поскорее. Как ты там сказал? «Раньше сядешь – раньше выйдешь»?

Отредактировано Peter Hale (2014-07-24 20:38:05)

Играть Питер умел и любил. И как несложно было догадаться, дело тут было не только и не столько в легких деньгах. Ему нравилось наблюдать за людьми, и удовольствие не становилось меньше оттого, что он мог предсказать каждый их шаг, ведь на то, чтобы научиться отличать аритмию предвкушения, сопровождающую удачный блеф, от частых и сбивчивых ударов сердца того, кто готов признать свое поражение нужен был и опыт и увлеченность. Хейл же, в довесок к имеющемуся, умел рассмотреть настроения и намерения игрока, отличить того, кто, проигравшись, пустит себе пулю в лоб от того, кто предпочтет пристрелить удачливого засранца. И это тоже было необходимой составляющей удачной игры, как иначе? Он возвращался в это казино уже несколько лет, снова и снова, в лицо его узнавала здесь не только обслуга, а значит, чтобы сохранять статус, следовало избегать конфликтов. И иногда проигрывать.
Питер учитывал все это. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер, и он позволил Дереку все то, на что сам бы нипочем не пошел. Тут нужно быть к мальчику снисходительным: у Питера ведь и таких сердечных драм в жизни не встречалось. Влюбиться – ну да, допустим. Но вот так себя изводить? Никогда. То, что происходило с его здоровым и сильным, но чертовски ранимым племянником было так же закономерно, как и печально. И не будь его сестра давно мертва, Питер бы сказал ей пару ласковых о методах воспитания «настоящих мужчин», из-за которых недолюбленный в детстве парень тянется к любой без разбора, готовой пообещать немного тепла, и переполняется сознанием собственной ничтожности, стоит узнать, что объект нежной страсти оказался не заслуживающей внимания сучкой.
Это мысленное лирическое отступление он позволил себе, пока Дерек, не считаясь с уголовной рожей ближайшего соседа и взглядами, которыми тот обменивался с сидящими за стойкой приятелями, обдирал партнеров по игре как липку. Питер не возражал. Он вел себя скромно, мягко улыбался присутствующей женщине, виновато – обоих мужчинам. А когда Дерек объявил последнюю раздачу, красиво проиграл все свои фишки племяннику, проводив их таким грустным взглядом, каким провожали когда-то итальянцы отплывающих в Бразилию на ПМЖ родственников.
- Спасибо за игру, - кивнул он, поднимаясь из за стола одновременно с проигравшимся бандюганом. Ну а кто это еще мог быть? На мафиозо не тянет, с ними Хейл встречался, и те проигрывают красиво. Лезть в драку вспыльчивый мужик, правда, так и не решился: вовремя заметил принявшую стойку охрану, но глаза метали молнии, и Питер в тот же момент  понял: этот-то ему и нужен. С самым тоскливым выражением лица, он вежливо стал помогать Дереку собрать со стола фишки, и поскольку было их целое море, несколько довольно ценных сорвалось на пол.
- Я догоню на выходе, - кротко прокомментировал Хейл, обернувшись к племяннику, и отправился за беглянками. Искал он достаточно, чтобы Дерек успел отойти на приличное расстояние, а когда, наконец, возвращался с добычей, одарил их несдержанного партнера сочувствующим взглядом и развел руками.  – Брат жены. Ненавидит меня, а я слишком ее люблю, чтобы ссориться. Настоящий ворюга, жульничает только так, сам признается – а поймать никто так и не смог. Крепись. Не ты первый, не ты последний.
Питер сокрушенно покачал головой, и поспешил к ожидающему его Дереку. И с каждым шагом тоскливое выражение сходило с его лица, уступая место самой жизнерадостной улыбке.
- Предлагаю подышать свежим воздухом по дороге вон в тот клуб!
Чтобы обменять фишки на наличность потребовалось время, так что не удивительно, что в единственном темном углу, попавшемся между двумя заведениями, их уже ждали. Тот самый, знакомый и пятОк товарищей. Опасные и готовые на все: Питер чувствовал запах оружия и запах чужой глупости, заставляющей людей считать, что им нечего терять. О, так вообще отлично, таких не жаль совсем! Их пропустили вперед, но потом все-таки окликнули.
- Эй, ты, счастливчик. Не спеши. Поговорить надо.
Питер знал, что обращаются не к нему, поэтому чуть помедлил, прежде чем обернуться. Ровно настолько, чтобы довольная ухмылка сползла с лица. Сеансы психотерапии ничто без практических занятий по вымещению агрессии.

Отредактировано Peter Hale (2014-08-04 12:30:28)

Все шло по плану и, глядя на то, как идеально реализуется его задумка, Питер сиял такой счастливой улыбкой, что при желании мог бы осветить ей целый квартал. Разумеется, в драку он вмешиваться не стал. Ни когда эти неразумные представители мясных пород крупного безрогого скота кинулись на Дерека, уверенные, что оружие и численный перевес дают им какое-то преимущество, ни когда Дерек – вот удивительно, без всякой тоски во взгляде – раскидывал их по подворотням, ни когда обнаружилось, что парни-то оказались предусмотрительными и позвали подкрепление, подоспевшее как раз к окончанию разминки племянника.
Все это время Питер с самым кротким и испуганным видом жался к стене, в надежде, что, слившись с ней, привлечет к себе минимум внимания. Внимания ему и правда не хотелось: во-первых, зачем отнимать у Дерека игрушки, которые и так скоро закончатся, во-вторых, весь этот задорный мордобой ему уже как-то не по возрасту и не по статусу. Да-да. Иногда приятно почувствовать себя солидным взрослым человеком, особенно когда большую часть свободного времени проводишь в окружении подростков, ни умом ни воспитанием не блещущих. Племянник ни в счет: размерами он, безусловно, товарищей МакКола превосходит, а вот в плане психологического возраста застрял годах на тринадцати-пятнадцати. И причину они оба – а теперь, впрочем, и вся деревня – отлично знали. Однако о грустном не хотелось, тем более что вот прямо сейчас мальчику на глазах становилось ощутимо лучше. Буквально с каждым отброшенным в сторону нападавшим.
Оружие тут никому не пригодилось – люди просто не успевали прицелиться, слишком быстрым был Дерек для человеческого восприятия, и, быстро усвоив, что недостаточно быстро выброшенный пистолет оборачивается переломанными руками, парни избавлялись от пушек со скоростью звука. Когда они побежали, Питер понял, что представление подошло к концу.
И тут в спину Дерека ударила пуля. Обычная пуля, реакция племянника на аконит не осталась бы незамеченной. Но все-таки пуля. Прилетело издалека, стрелок явно не собирался попадаться, но все-таки задержался, чтобы оценить нанесенный ущерб, и Хейлу хватило пары вздохов, чтобы заметить и оказаться рядом. Пистолет, вырванный из пальцев, клацнул об асфальт.
- Ты испортил очень, очень дорогой костюм, знаешь? – говорил он мягко и тихо, прямо глядя в глаза, и совершенно не удивился, когда человек перед ним побледнел и заскулил, как провинившийся щенок. Увы, не разжалобил. – Все равно, чтобы за него расплатиться тебе понадобится вся твоя жизнь. Считай, ты досрочно погасил кредит.
Хейл качнул головой, вздохнул и, брезгливо поморщившись, свернул мужчине шею. Пнул пистолет за мусорный бак, поправил манжеты и направился к племяннику обычным неторопливым человеческим шагом. Разумеется, пуля без аконита не причинит оборотню, а тем более альфе, никакого вреда – ну так что, теперь стрелять в них по выходным вместо тарелочек? Если Питеру потребуется смерть племянника, он сделает все сам. А выскочки, считавшие, что могут вот так просто замочить его единственного кровного родственника и вмешаться в его планы, должны прекратить смущать мир своим существованием.
- Ловко ты их, - весело пропел Хейл и похлопал племянника по плечу, одновременно выражая одобрение и пытаясь замаскировать прожженную в пиджаке пулей дыру. – Нам вот туда. Веселье продолжается.
Они вышли из-за угла, и перед глазами расцвела сверкающим неоном вывеска. Формы, а также скромное (по количеству, а не качеству) облачение изображенной на ней девицы недвусмысленно намекали, что если перед ними и не бордель, то, по меньшей мере, стрип-клуб. Питер же склонялся к мысли, что заведение успешно совмещает в себе то и другое.
- Не стой на пороге, дорогой мой! Тут бояться нечего.

«Ты не должен был этого делать». Ах, какие мы высокоморальные. Ну, разумеется, он не должен. Прошли те времена, когда хоть кто-то мог указывать Питеру на какие-то долги. И любимый племянник сильно ошибался, если думал, что положение альфы дает ему это право. Хотя нет, даже Дерек не был так наивен, достаточно было взглянуть в это вновь окаменевшее личико, чтобы убедиться. Вот и ладушки.
- Не должен, конечно, - кивнул дядюшка, не смущаясь того, что его вежливая улыбка, из серии «для тебя все что угодно» скорее всего, заставит Дерека взбеситься еще сильнее. – Мне было приятно это сделать.
Теперь взгляд племянника стал откровенно недобрым, и Питер на мгновение подумал, что перегнул палку. Не убийством, нет, в конце концов, эта смерть – единственное, что он за сегодняшний вечер сделал по собственному порыву, а не на благо Дерека – хотя тут еще как посмотреть, не так ли? А вот последующие насмешки, наверное, были лишними, ведь их наивный альфа все еще верил, что от людей можно добиться послушания и подчинения одними только зверскими гримасами.
Ох, мальчик мой, ничему тебя жизнь не учит. Ведь никаких лидерских качеств, и обаяния – как у школьного охранника, так любой МакКолл стаю уведет – глазом моргнуть не успеешь! «Вот именно». И с этой точки зрения насмешки Питера и безразличное отношение к смерти человека были на руку. Если ты других врагов не видишь, малыш, придется ближайшим родственникам позаботиться о том, чтобы держать тебя в тонусе. Бойся, бойся, жди подставы. Пусть и не оттуда ждешь, но если хочешь не прощелкать стаю, будь любезен, не раскисай. Да и почему, собственно, не оттуда? Стая так себе, конечно, но и такими разбрасываться глупо, когда сами в руки идут, а альфа в темном уголке слезы с соплями в ступке мешает.
Изобилие вокруг полуобнаженных женских тел располагало, как ни странно, к размышлениям – неужто стареем? Или просто стало сложнее удивить? Глядя на то, как на расстоянии вытянутой руки перед ним вертится, извиваясь, стриптизерша, Питер покладисто совал купюры за отвороты чулок, благо недавний выигрыш располагал к щедрости, улыбался и раздумывал, удастся ли все-таки избежать невербальных претензий (выражающихся в физических увечьях) за эти насильственно устроенные выходные и потребуются ли снова подобные меры, когда он в следующий раз захочет побыть с семьей. Зубы, конечно, новые отрастут, но ломаются больно и трещат противно. Да и не был он, честно говоря, сторонником насилия. Почему бы не решать все проблемы в ходе дискуссии? За исключением вот таких недоразумений как сегодняшний стрелок, естественно.
Питер заинтересованно покосился на Дерека, хотя тот, разумеется, не мог услышать его мысленное рационализаторское предложение. Выражение лица у племянника по-прежнему оставалось почти свирепым, до использования собственной части выигрыша в целях помощи голодающим стриптизершам он еще не дошел, но сердце, насколько мог уловить Питер, уже билось чаще, а взгляд, цепко следил за движениями женщин. Хейл улыбнулся девушке, в очередной раз почтившей его своим вниманием, и указал глазами на племянника, надеясь, что танцовщица соображает хотя бы на десятую часть так же хорошо, как двигается и поймет, что от нее требуется: скажи он об этом вслух, племянничек, пожалуй, прямо тут примется проверять зубы на прочность. «Будь умницей, дорогой, удели девушке внимание. Или следующим номером я потащу тебя в зал к мальчикам».

Кислая мина Дерека заслуживала того, чтобы стать достоянием общественности, особенно с фончиком в виде извивающейся у шеста красотки, но Питер никак не мог придумать способ сделать фотографию незаметно. В противном случае, можно было и снимок не сберечь и недавно купленного айфона лишиться. Может даже вместе с рукой. Разве что попросить вон того фотографа…
Голос племянника вырвал из размышлений, заставив временно оставить будоражащие воображение образы хмурой рожи Дерека вписанной в демотиваторы, и обратиться к самому Дереку. Оказалось, пока он раздумывал, как ему поймать удачный кадр, скучающее выражение на лице племянника сменилось уже совершенно тоскливым, и Питер с прискорбием вынужден был констатировать, что даже такой сволочи как он, это уже не кажется забавным.
И все, одернул себя Питер, посетовал и хватит. Тем более что если для кого-то уязвимая натура их брутального альфы и является новостью, то собственный Дерека дядя с этим  знанием много лет живет. И запасной план у него имеется, на тот случай, если племянник сочтет дядюшку неподходящей компанией для посещения борделя. А раз все готово, нечего и время терять.
- Давай, - с готовностью отозвался он на явно высказанное, чтобы отвязаться, предложение. Одного взгляда в сторону бара хватило, чтобы понять: тут найдется все, что им нужно, и Питера это вполне устроило. Может быть, такой клуб и не самое подходящее место, чтобы надраться в компании ближайшего родственника, но идти куда-то, да еще со следами огнестрельных ранений, пусть даже только на одежде, было не только утомительно, но и попросту опасно. – Сейчас все устрою.
Барменом оказалась девица сообразительная и сговорчивая, и в обмен на стодолларовую купюры легко согласилась дополнить коктейль парой ингредиентов, один из которых имелся у Питера с собой, а другой следовало достать самому.
Хейл поблагодарил, подхватил оба бокала и направился обратно к племяннику. Виски, наверное, вызвал бы меньше подозрений, но существовало опасение, что в хорошо знакомом алкоголе будет слишком ощутимой примесь чужеродного вкуса и запаха – если Дерек заметит, и пить не станет, и праздник можно считать оконченным. Причем добираться домой, скорее всего, придется самому, пешком, после того, как срастутся кости в переломанных ногах.
Обычно в таких вопросах Питер предпочитал перестраховываться, тем более, что в этот раз пить предстояло и ему самому, этот раз не стал исключением: никто из испытуемых - почти вся стая племянника, не подозревая об этом, поучаствовала в экспериментах – ни на минуту не заподозрил примесей ни в чем, кроме чистой питьевой воды, и то только тогда, когда он значительно повысил концентрацию. А эффект наблюдался более чем удовлетворительный. Правда, были и побочные эффекты, вернее, последствия в виде головной боли и замедления волчьих свойств организма, но как успел выяснить руководитель проекта, длилось это расстройство функций организма недолго и, с его точки зрения, было вполне приемлемой платой за удовольствие ненадолго отказаться от слишком трезвого восприятия действительности.
- Девушка за стойкой сказала, что виски только умножает печаль. Я склонен с ним согласиться, - Питер поставил на низкий столик перед племянником два бокала: один с прозрачно-зеленой, другой с мутно-розовой жидкостью. И предвидя возражения, добавил: – Если для тебя это недостаточно сурово, мы возьмем бутылку… или ящик и пойдем напиваться в номер. Но сейчас будь котиком, не расстраивай девушку.
Он помахал улыбчивой барменше, и та приветливо махнула ему в ответ, отправляя следом воздушный поцелуй Дереку.

Все полминуты, которые Дерек колебался, снова и снова переводя взгляд с принесенных коктейлей на дядю и обратно, мрачнея все сильнее с каждым кругом, Питер пытался понять, не прогадал ли с выбором напитка. Племянник ведь даже щетину свою тщательно оберегал, чтобы не показаться слишком привлекательным, а оттого менее мужественным, где уж ему смириться с разноцветным, сладким, как детский йогурт, коктейлем? Но отступать было некуда, и Хейл приветливо улыбался родственнику, зная, что малейшее подозрение склонит Дерека к тому, чтобы опустошить бокал не себе внутрь, а дядюшке на голову. Унижения, которое под этим якобы подразумевалось, Питер не боялся, тайные ингредиенты его напитка тоже не были слишком дороги, но желанная цель в таком случае неизбежно ускользнула бы навсегда… или хотя бы до возвращения домой, что тоже было недопустимо.
- Твое здоровье, - его улыбка смягчилась, когда племянник все-таки поднес к губам бокал. С цветом-то он угадал! Так и знал, что желание заставить негодяя-дядю пить будто намешанный для Барби коктейльчик, все-таки склонит Дерека к действию. Вроде «ты же сам хотел, чтобы я с тобой выпил, сам дал выбрать, попробуй отказаться теперь». Питер не отказался. С невозмутимым видом отсалютовал племяннику бокалом с розовым пойлом и потянул напиток через трубочку. Конфетно-сладко, с предсказуемым душком клубничного ликера. Приятно, между прочим, хотя Питер и не любитель. Зато отлично маскирует посторонние оттенки вкуса, как и мята в бокале Дерека. А следующую порцию, если все сработает, можно уже и не заворачивать в карамельную обертку: испытания показали, что волчьи чувства притупляются достаточно, чтобы не улавливать тонкого запаха опасности, которым веяло от начинки питеровых коктейлей.
В этот раз он не пытался оставить все веселье Дереку, в том и другом бокале доза была одинаковой, и эффект, которого он ждал, дал о себе знать почти сразу. Хейлу, оборотню от рождения, было не дано узнать, как быстро наступает опьянение у обычных людей, и схожи ли его теперешние ощущения с теми, которые испытывают они, но по описаниям в книгах и Интернете многое совпадало, а кроме того, ему просто нравилось! Давно он не чувствовал такой легкости, а ведь казалось, что особенно и не напрягается никогда. Возможно ли, что ему до безумия надоели обе маски, которые он с готовностью носил уже много лет: социопата, на которого все посматривают с опаской, и глумливого паяца, от насмешек коего никому не спратятаться. Может он хоть раз в десять лет рассчитывать на один вечер, когда сможет быть собой, и не чувствовать себя при этом беззащитным и слабым? Питер глубоко вздохнул и посмотрел на племянника взглядом пронзительным и печальным…
…и в просветленный разум его, открытый для диалога с вселенной, робко постучался здравый смысл. «Господи боже, да это просто секретное оружие! Когда бы меня еще так развезло! И главное, с таким удовольствием, когда совсем не хочешь сопротивляться!»
Однако такой эксперимент стоило довести до конца.
- Я прихвачу бутылку, ящик закажем в номер, - подмигнул он Дереку, забрал у стойки заранее приготовленную очаровательной барменшей бутылку, и, щедро отдарившись новой стодолларовой купюрой, вместе с Дереком направился к выходу. – Вот тебе и свежий воздух! - объявил он так, будто сам создал и эту дыхательную смесь и весь этот мир.

Входя в номер, Питер чувствовал себя как школьник, сбежавший с уроков: никакой ответственности, никаких обязательств, абсолютное упоение свободой делать что хочешь. А незатейливые оскорбления племянника, и раньше-то вызывавшие только приступы бурного веселья, теперь и вовсе казались добродушным подначиванием. А может, им и были, подумал Хейл, скосив глаза на родственника.
- У каждого свои недостатки, - философски отметил он. Поговорить о себе он был совсем не против, тянуло даже как-то потребовать распространить заявление. - Зато тебе со мной всегда интересно. Интереснее, чем со всеми остальными!
Питер был совершенно уверен в сказанном, но на всякий случай все-таки одарил племянника ревнивым взглядом - а ну тот решится возразить? Дерек не решился, и дядя, вполне удовлетворенный таким восприятием идеи превосходства его компании над всеми остальными, обошел кровать, на краю которой скромно пристроился Дерек, и шлепнулся на нее прямо в костюме, заложив руки за голову. Так слушать исповедь племянника было удобнее, тем более, что та обещала быть не такой уж короткой.
- Ты не должен убиваться из-за такой стервы, как она! Вобще из-за баб не должен! Ты же понимаешь, что с женщинами у тебя всегда так. Стоит ей моргнуть - и все, ты уже наплевал на всех, даже не семью. Вот спрашиваешь, где я был? - Хейл нахмурился: вспомнить, а где же он действительно находился, неожиданно оказалось не так уж и просто, пришлось замаскировать замешательство длинным глотком из горлышка бутылки. - Ты же сам меня посылаешь подальше, а потом спрашиваешь. Как только на горизонте новая девица, все, семья по боку. А твоя так называемая "стая", если ты не знал, не торопится ставить меня в известность, когда с тобой что-то случается. Конечно, мне же можно не сообщать. Ты всего лишь самый близкий из оставшихся у меня родственников. Между прочим, это обидно.
А Дерек был такой грустный, такой грустный... Бедный его мальчик! Если бы та ведьма не была уже в могиле, Питер бы прямо сейчас поехал это исправлять. Вот с Кейт он правильно поступил! Да, с Кейт.
- Может, мне сразу убивать тех, кто кладет на тебя глаз? - участливо поинтересовался Хейл, поразмыслив. - По крайней мере, женщин. Стилински, так  быть, пусть остается.

«А кто здесь смеется?» - захотелось спросить Питеру, в ответ на его неоцененный широкий жест. Между прочим, он не каждому и далеко не каждый день делает такие предложения. Разумеется, ему убивать проще: он официально все еще мертв, так что и разыскивать за убийство не будут, но это вовсе не значит, что грязная работа доставляет удовольствие. С другой стороны, опять же, большинство женщин Дерека в этом плане имели определенно больший потенциал, чем все остальное человечество. Кроме, разумеется, той пятнадцатилетней птахи, по которой племянник до сих пор поскуливал, когда думал, что никто не видит. Девчонка была не такой уж мерзкой. Может, потому что вырасти не успела? Хотя Кейт Арджент это в свое время не мешало. Предложение он все-таки решил не повторять: опять же начнет, зануда, ныть про отмороженных социопатов, повернулся набок, чтобы лучше видеть растянувшегося рядом Дерека, улыбнулся с видом человека, готового соглашаться со всем, что услышит.
- Как скажешь. Не клал, так не клал. Он просто так на тебя, приоткрыв рот, таращится и потеет. Наверное, утреннюю пробежку вспоминает, ты располагаешь. И пульс от того же учащается, а зрачки расширяются от божественного света невинности, который ты излучаешь. Я сам, знаешь, порой на тебя смотрю, и хочется зажмуриться, - Питер хихикнул. Нет, он и не думал издеваться, ему действительно казалась милой эта полная слепота Дерека, когда дело доходило проявления заинтересованности со стороны других людей. Наверное, если бы характер племянника был чуть более гибким, вот хотя бы, как сейчас, когда пьян и готов слушать, что ему говорят, Хейл постарался бы устранить гигантский пробел в образовании родственника, связанный со всем, что касалось межличностных отношений. Но большую часть времени Дерек отмахивался от всего, что он говорил, как от глупостей, если только речь не шла об угрозе стае. Хотя, чем черт не шутит,  может, и попробовать? Вот и выпитое настраивает на философский лад, а племянник, может, и дослушает, если коротко.
- Нет у нас проклятий, если не считать проклятием дремучую консервативность твоей матери, - вздохнул он и посмотрел на Дерека с фирменным жалобным выражением лица. От всего сердца жалобным, между прочим. – Я ей говорил, что у тебя должны быть книги, нормальные игрушки, созданные в этом веке, и компьютер. Хотя бы телевизор, на худой конец... И что общаться нужно не только с семьей, иногда в город выходить. А она заладила: «стая», «оборотни», «ничего хорошего от твоей цивилизации»! Еле баскетбол твой отжал. И то - два дня в неделю, остальное время кидаешь мячик со стаей. Ну как же, у нас там сплошные баскетбольные звезды! – он несильно похлопал Дерека по ближайшему к себе плечу. Вопрос о секретном ингредиенте проигнорировал. Не потому что скрывал, а потому что были и более интересные темы. Рецепт теперь никуда не денется, Питер его и в семейном архиве и в своем живом журнале сохранил, закрытой записью. Так, на случай внезапной амнезии.
- А давай поработаем над этим? – старший Хейл подскочил, опираясь на локоть, и уставился на племянника сверху вниз сверкающими от возбуждения глазами. – Знаешь, если не доверяешь мне, доверяй многовековому опыту. На эту тему есть море книг. Почитай хотя бы Карнеги? Потом обсудим.

- Альфонса? Ты мне бесстыже льстишь! – Питер рассмеялся, беззаботно и искренне, глядя, как в глазах вечно мрачного Дерека светится до безобразия плохо скрытое веселье. Просмеявшись, прикрыл глаза и продолжил мысль. – Вообще, ты знаешь, я бы не отказался свесить ноги с шеи какой-нибудь приятной женщины лет сорока… при условии, что она хорошо сохранилась. Ну, или приятного мужчины. На тех же условиях.
Он подмигнул Дереку и тут же состроил, как ему показалось, подходящее случаю печальное выражение лица.
- К сожалению, я, как это говорят, обладаю «сложным неуживчивым характером», и немногочисленные приятные леди в нашем скромном городке меня избегают. Была одна правда… очень милая женщина. И мы неплохо ладили, но она бедна и у нее взрослый сын, которому я не нравлюсь, - Питер сложил губы трубочкой и присвистнул. – Возможно, он прав, и она слишком хороша для меня. Надо постараться принять правду: мой удел до конца жизни жить с племянником, - на минуту ему показалось, что Дерека перекосило от негодования, и он торопливо продолжил, - но чтобы ты знал, такая жизнь меня вполне устраивает! В конце концов, ты – моя семья! И у меня нет никого ближе тебя!
Вышло горячо и эмоционально, даже самому понравилось. Так что когда оказалось, что бровями Дерек делал не ему, а Карнеги, Хейл-старший совсем не пожалел о сказанном.
- Кастанеда… Кастанеда тоже хорошо. Но, родной, ты должен понимать, что это все-таки не совсем то, - Питер сделал неопределенный жест рукой, подыскивая подходящие аргументы, и аргументы были, но слов не находилось. – Он уведет тебя от людей, хоть и научит с этим жить. А наша с тобой задача, научить тебя контактировать с людьми. Завязывать знакомства, не обязательно к чему-то обязывающие…
Он пошарил по полу, туда, укладываясь, отставил бутылку, чтобы не уронить. Сделал глоток и протянул Дереку. Может, ему энциклопедия пикапа больше пригодится, чем советы Карнеги? Хоть легкости в отношении отношений – какой каламбур! – добавит.
- А в Мексику… Ты знаешь, ведь всегда хотел! – глаза Питера блеснули азартом.  – Все это… Песни, сомбреро… мексиканцы! Они ведь так поют, так поют! – он тренькнул воображаемыми струнами и затянул высокую тоскливую ноту. Оборвал себя внезапно. – Но я ведь не могу просто оставить тебя одного.