CROSSGATE |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » CROSSGATE » - потаенные воспоминания » midnight crash
MIDNIGHT CRASH
[the amazing spider-man]
Ночь, ливень, улицы и автомобиль Гарри Озборна. Горючая смесь, которая заставит Мэри Джейн оказаться в больнице.
участники: Harold Osborn & Mary Jane Watson.
время: сентябрь, ночь.
место действия: Нью-Йорк, улицы и госпиталь.
предупреждения: без неожиданных поворотов не обойдется.
Отредактировано Mary Jane Watson (2014-06-15 11:04:54)
Снаружи уже давно стемнело, и Нью-Йорк успел зажечь все разноцветные огни, когда Гарри Озборн покинул свой кабинет и на лифте спустился к нижним ярусам, на которых располагалась стоянка.
Провалы в памяти всё так же мучили его, отзывались ночными кошмарами – мостом в чёрно-белом отображении, вспышками электричества, чьим-то криком, таким пронзительным, что закладывало уши.
Чтобы избавиться от подобных проявлений, он принимал лекарство, которое выписал ему один из лечащих врачей лечебницы – тех самых, которые никак не могли поставить ему точный диагноз, не могли определить, что же такое мучает, дорогого, в прямом смысле, пациента.
Меня разрывает пополам, кретины, – думал он, но вслух ничего не говорил – пусть сами изыскивают способы избавить его от этого. От безумия.
А пока приходилось обходиться тем сомнительным лекарством, что он прихватил с собой – от них, по крайней мере, он испытывал обострённые ощущения больше в положительном ключе.
Вот и теперь, перед уходом, он решил ими воспользоваться. Высыпал на ладонь сразу три продолговатые сиреневые пилюли и проглотил – должны подействовать быстро, если верить инструкции.
А ещё там было написано о запрете на вождение после употребления данного препарата...
Озборн этот пункт проигнорировал, минуя распахнутую перед ним дверцу лимузина с дожидающимся внутри водителем. Его несколько расфокусированный взгляд остановился на одном из блестевших лакированными боками автомобиле – сиреневом BMW – решено, он поедет на этом.
От охранника стоянки не могло укрыться не вполне адекватное состояние владельца «ОзКорпа», а потому он робко предложил, – мистер Озборн, может, вы лучше с водителем поедете?
Гарри хлопнул того по плечу, что само по себе было необычно– не надо, сам доберусь.
Дежурному ничего не оставалось, как вручить боссу ключ от BMW, и проводить взглядом стартовавший с места автомобиль.
Эта сентябрьская ночь выдалась на редкость холодной и ветренной, да ещё эти тучи, из которых как-то внезапно на город хлынул дождь.
Гарри в четвёртый раз нажал на клаксон, но пробку с места это не сдвинуло. Вот зараза.
Огни Нью-Йорка стали как-то необычно расплываться перед глазами, но он списал это на недосып, случающийся с ним всё чаще из-за неважного состояния. Из-за всего того, что случилось в последнее время.
Ну, хоть болезнь отступила – он всё ещё ездит по этим улицам и даже нарушает правила, когда надоедает ждать продвижения тащащихся, будто черепахи, автомобилей. Они будто специально это делали, чтобы его позлить.
Ничего, он знает закоулки, по которым довольно быстро можно добраться до соседней магистрали. Она должна быть посвободней.
Развернув авто на сто восемьдесят градусов, и чуть не задев ближайший автомобиль, он пересёк белую линию, порулил по закоулкам, удивляясь тому, что этого манёвра не заметила полиция. Должно быть, этот дождь спугнул стражей порядка – оно и к лучшему.
Выбравшись наконец на свободную от плотного потока дорогу, он вдавил педаль в пол и значительно прибавил скорости. Мимо пронёсся знак, оповещающий, что разрешена скорость «не более 50-ти километров в час», но разве за этой пеленой что-то разглядишь? По крайней мере, у него есть оправдание.
Приспустив стекло, он услышал звуки ночного Нью-Йорка, чуть улыбнулся, сделал очередной поворот, за которым начиналась зона средних размеров магазинов, небольших кафе и забегаловок.
Он немного сбавил скорость, но она оставалась довольно большой, к тому же машину стало заносить из стороны в сторону – скользкая дорога, а дождь даже не думает прекращаться.
Гарри высунул из окна руку – холодные осенние капли, в такую погоду он, бывало, прогуливался в одиночестве, без зонта, по территории элитного английского интерната.
Это было довольно странно, но как раз в его стиле. Ещё один поворот – такое впечатление, что этот отрезок пути только из них и состоит – мимо проносятся сверкающие неоновыми вывесками круглосуточные магазины.
Озборн игнорируя всё и вся прикрывает глаза и улыбается – ему хорошо, впервые за продолжительное время. Наверное, таблетки подействовали. Только где было их действие во время его бессонницы?
Он снова было собирается прибавить скорость, но почти сразу меняет решение на прямо-противоположное и бьёт по тормозам.
Прямо по курсу, перед лобовым стеклом, возникает неразличимая из-за пелены фигура человека.
Машину заносит вправо – он сбивает пару декоративных горшков, после влево, затем слышится скрип тормозов, одновременно со сверкнувшей молнией и Гарольд пулей вылетает из машины, склоняется над человеком, которого, похоже, всё же задел.
Девушка, он вот так, не нарочно, сбил её, потому что отвлёкся.
– Мисс, как вы? – дурацкий вопрос, он же только что сбил её! Нужно перебраться в автомобиль и доставить пострадавшую в больницу. Лучше в частную. Так, известна ему одна такая. И отсюда недалеко.
Нет, это надо же было умудриться сбить её… Неловко получилось.
А улица вокруг пустынна, будто вымерли все. Очень кстати.
Ее рыжие, хотя, скорее, бордовые пряди волос развиваются на ветру с бешеной скоростью, то и дело залезая в лицо, глаза, прилипая к мокрой коже и влажным губам. Резким движением, потом еще одним и еще, Эм Джей убирает их в сторону, пряча за уши, ругаясь про себя на погоду, которая еще днем была приятной, но к ночи превратилась в настоящее стихийное бедствие. Дождь отстукивал барабанную дробь, играя незамысловатый раздражающий ритм на поверхности стола.
Фонари слабо освещают улицу, а девушка, протирая и без того мокрый стол, - даже навес на спас от дождя, - продолжает шептать себе под нос что-то, наверное, проклиная тучи, сгустившиеся именно над этим кварталом, а так же сменщицу, решившую не суметь выйти на работу именно сегодня. И ей теперь, промокшей до нитки, нужно убирать оставшуюся посуду, наводить порядок внутри и быть последней, кто покинет пределы рабочего места. Хотелось рухнуть на этот самый мокрый стол, без сил, без какого-либо чувства ответственности за все это. Но не получается, потому что просто нельзя.
Поднос, круглый и тяжелый, она прижимает к себе, держа его в одной руке, а второй толкает дверь кофейни. Доходит до стойки с кассой, ставит туда поднос и вытирает мокрый лоб рукавом. Вспотевшая и вымокшая под дождем — сейчас Мэри Джейн едва ли походила на первую красавицу школы, коей считалась когда-то. Впрочем, ее это не волнует. Единственное желание — скорее закрыть здесь все двери и окна, выключить свет и уйти домой. Пожалуй, еще бы хотелось, чтобы дождь перестал стучаться в витрину, но надеяться на это не приходилось. Может быть, как-нибудь и удастся добежать до ближайшей станции метро, вымокнув по минимуму.
– Мы закрыты, – произносит она, когда колокольчик на двери звенит, и внутрь заходит молодая пара - парень и девушка. Они разворачиваются с явной досадой, потому что надеялись спрятаться здесь от дождя. Эм Джей, наверное, впустила бы их на пару минут, если бы не ощущала, как закрываются глаза, а усталость берет свое.
Она быстро заканчивает со всеми делами и прежде чем уйти заплетает волосы в косу на бок, дабы те лезли в лицо. Предвкушая дорогу до подземки, девушка набрасывает на плечи куртку. Скорее всего завтра она проснется с температурой или больным горлом. Ее иммунитет всегда был еще той привередливой заразой.
Наконец, покончив со всеми обязанностями, свалившимися на нее совершенно случайно, девушка покидает пределы кафе и останавливается напротив двери, снаружи, чтобы запереть ее на ключ. Дождь бьет прямиком в спину, так что Мэри Джейн отчетливо ощущает как промерзает каждая косточка в ее теле. Ветер же в считанные мгновения заставляет выбившиеся из косы пряди снова залезть в глаза, и Эм Джей ругается уже не про себя, а вслух. Она слишком долго возится со злополучным замком, а когда все же берет над ним верх, то понимает, что надетая совершенно сухая куртка стала совершенно мокрой.
Так что теперь у девчонки лишь один план — быстро перебежать дорогу и спуститься в метрополитен. Это был единственный возможный вариант спасения, иначе здравствуй переохлаждение. В общем, она ринулась в сторону метро. Наверное, слишком резко и необдуманно, даже не посмотрев по сторонам, ведь все, чего хотелось сейчас — скрыться от дождя. Ключи как-то сами собой вываливаются из рук прямо под ноги, так что Эм Джей и сообразить не успевает, а просто останавливается, чтобы поднять их. Два ярких света — две фары, приблизились чересчур неожиданно, поэтому столкновение, настигшее Мэри Джейн и капот автомобиля, было неизбежно.
Издав что-то вроде визга, рыжеволосая падает на спину, вскоре ощущая боль в затылке и где-то внизу ноги. Не совсем понимая, что произошло, она пытается отогнать подступившую к глазам темноту и сдержать приступ тошноты. Откуда-то со стороны к ней подлетает парень, высокий, - кажется, - худощавый и теперь полностью мокрый, как и она. Пытаясь разглядеть его лицо, Эм Джей порывается встать, но первая попытка становится провальной.
– Все нормально, – говорит она, мотая головой, прогоняя темную пелену с глаз. Переводит взгляд с парня на свои ноги, потом обратно и вновь собирается с силами, чтобы встать на ноги. - Ничего страшного, я в порядке. – Неубедительно. Падает тут же, как только пытается встать. Резкая пронзающая боль в лодыжке заставляет согнуться пополам и схватиться рукой за больное место. Непроизвольно пальцы второй руки ложатся на плечо незнакомцу и сжимают его с огромной силой, потому что боль в ноге невыносимая. Кажется, пробежаться до метро ей уже не удастся.
– Вы не поможете...? – Она смотрит на человека, сбившего ее с ног совершенно спокойно. Словно он не был виновником случившегося. Хотя, как посмотреть. Наверное, это и ее вина — надо лучше смотреть по сторонам и не быть такой растяпой.
– Не могу сама подняться. – Зубами прикусывает нижнюю губу, словно это поможет подавить боль. Все еще держится за молодого человека, чье лицо стало видно куда отчетливее. В какой-то момент Эм Джей даже кажется, что оно ей знакомо, но все эти мысли, догадки, соображения рассеиваются в ту секунду, когда лодыжка снова дает о себе знать.
Отредактировано Mary Jane Watson (2014-06-14 20:50:12)
Она утверждает, что столкновение с капотом BMW не причинило ей никаких неудобств, но Гарри слабо в это верится – скорость-то была немаленькая, к тому же весь её вид говорил об обратном.
Он так замешкался от всей этой ситуации в целом, что не успел пресечь попытку сбитой незнакомки встать без посторонней помощи, которая закончилась неудачно. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался.
Из-за тяжелых туч выглянул бледный месяц, на короткое время осветив тот участок, где разворачивались события, и давая возможность Озборну рассмотреть сбитую незнакомку, с готовностью подставляя ей плечо.
Похоже, повреждена левая нога, – этот вывод было сделать совсем нетрудно, поскольку девушка за это место и держалась, явно стоически пытаясь перетерпеть неприятные ощущения.
Гарри не умел оказывать даже элементарную первую помощь, вот не учили его этому в закрытом интернате, зато он знал тех, кто мог, отличных специалистов.
– Конечно, – это относилось к её просьбе о помощи, почти одновременно с этим он успевает придержать её обеими руками, не давая упасть. Похоже, что самостоятельно ей не преодолеть и того небольшого расстояния, что отделяет их от передней дверцы автомобиля.
– Держитесь, – произносит он, поднимая незнакомку на руки – расстояние короткое, к тому же она оказывается очень лёгкой, – скоро вам окажут квалифицированную медицинскую помощь.
Дверцы автомобиля захлопываются, на сиденье остаются мокрые капли, похоже, они успели промокнуть насквозь.
Заняв водительское место, Гарри заводит мотор, на сей раз неспешно, соблюдая все правила, едет мимо пустынных улиц, то и дело поглядывая на девушку, которую устроил на переднем сиденье – судя по всему, удар был серьёзным. Только не теряй сознание, ещё немного. Вести машину с закрытыми глазами – до какой точки надо дойти? Лучше не отвечать.
Произошедшее каким-то чудесным образом отрезвило его – теперь Озборн был серьёзен и сосредоточен.
Вблизи показалась вывеска частной больницы, привратник открыл ворота, пропуская автомобиль.
Гарри опустил стекло и сказал пару коротких фраз, после которых появились два крепких санитара с носилками.
– Всё будет хорошо, вас осмотрят и окажут необходимую помощь, – проговорил он, следуя за носилками и оказываясь в холле больницы, подведомственной «ОзКорпу», по крайней мере, тот был щедрым спонсором этого заведения.
И всё же, здесь было недостаточно представительно, по мнению Гарри, присевшему в кресло, в ожидании, когда выйдет врач и сообщит, как обстоят дела.
Хорошо, что это частная клиника, а то многие заголовки Нью-Йорских газет уже к утру могли бы трубить о том, что глава «ОзКорпа» сбивает девушек направо и налево. Будто мало ему и без этого головной боли.
Кстати, о последней – левый висок стал характерно пульсировать, изрядно подпорчивая настроение Озборна, который, весьма неприветливо, взглянул на вышедшего к нему главного врача, видимо растерявшемуся от подобного визита. Боится проверки?
– Мистер Озборн, какими судьбами, здесь, в нашей скромной больнице? – начал он сыпать вопросами, что Гарри совсем не нравилось.
– Как девушка, которую я сюда привёз? – задаёт он главный вопрос, поскольку прошло уже, судя по стрелкам на часах, минут так двадцать, а ему никто ничего не удосужился сказать. Безобразие.
Он встал с кресла и подошел к стойке, за которой, вытянувшись по струнке, сидела дежурная медсестра.
Врач с готовностью сообщил, что это «обычный вывих лодыжки», пациентке оказали все необходимые процедуры, поместили в комфортабельную палату на одного человека.
Гарри обвёл помещение взглядом и проникновенно сказал, – никто не должен знать о моём визите сюда и вообще этом происшествии, а иначе – не сносить вам головы... можно к ней? – медсестра кивнула, а Озборн повернулся к опешившему доктору снова, – это была шутка, можете расслабиться.
У Озборнов вообще было своеобразное чувство юмора…
Перед тем как заглянуть в палату, он трижды постучал в дверь – никогда не следует забывать о манерах.
– Привет ещё раз, тебе лучше? – вот, как-то незаметно он перешел с ней на «ты». – Я Гарри. Гарри Озборн. Ну вот, после всего он наконец представился, сел на краешек стула, посмотрел на новую знакомую уже при нормальном свете.
Перебегая ту дорогу, она и не подозревала, что может случиться такое. Что может напороться на такого, как он.
– Извини, что так получилось, – он думает о том, что до сих пор не уточнил её имени ни у кого из персонала больницы, хотя мог бы. Но это было бы уже не то. – Если что-то будет необходимо, обращайся.
Он замолкает и переводит взгляд за окно – красивый вид, её палата располагается на третьем этаже этой частной клиники.
Дождь продолжает моросить, хотя уже всё чаще прерывается. Погода характерная для Англии, но не для Нью-Йорка.
Он снова сосредотачивается на новой знакомой, ждёт, что она ему скажет. Может, обвинит, отойдя от шока? Заслужил.
Состояние беспомощности, полной и бесповоротной, ей было ранее не знакомо. Ощущать всю незначительность собственных сил и возможностей, которые сводятся к минимуму, стоит лишь заработать банальное растяжение, выводило Эм Джей из себя и заставляло где-то глубоко внутри, подсознательно, биться в истерике. Ей не нравилось не иметь власти над собственным телом. Ей не нравилось чувствовать свою слабость. Но, пожалуй, выбора у нее никакого не было. Стоило ли так легко довериться парню, из-за которого все это происходит с ней? Наверное, нет. Ее никто не спрашивал, просто подняли на руки и усадили на переднее сидение, рядом с водительским. Поэтому довериться, хочешь ты этого или нет, все равно придется.
По правде говоря, еще полминуты назад, хватаясь за его плечо и хаотичным метанием зрачков выхватывая взгляд незнакомца, Эм Джей поймала себя на мысли, что его слегка безумные глаза успокаивают ее. Пожалуй, это именно то, что ей было сейчас необходимо — успокоение.
Дверца рядом захлопывается, и Мэри Джейн невольно вздрагивает, но всего на мгновение — потом она, кажется, проваливается в бессознательное состояние, опрокидывая голову как-то слишком неудобно в сторону, ощущая, как слабый поток ветра через крошечную щель между дверью и корпусом авто ласкает кожу на ее щеке. То приходит в себя, то снова прикрывает глаза, не имея сил оставаться в сознании и реагировать на происходящее. Вероятно, ударилась головой и лишилась возможности контролировать дикую усталость. Хочется спать, провалиться в забытье и проснуться уже не ощущая пульсирующей боли в ноге.
По правде говоря, она понятия не имеет, почему этот худощавый парень так беспокоится о ней. Может, остались еще в мире люди, испытывающие угрызения совести или чувство вины? Эм Джей давно не встречала таких, разве что Питер Паркер, ставший для нее настоящим откровением. Почему она так долго бегала от встречи с ним? Неужели боялась, что долговязый ботаник в очках съест ее? Или подсознательно понимала еще с первой встречи, тогда, в далеком детстве, когда она совершенно игнорировала любые попытки тетки Энн познакомить их, что этот мальчик не такой как все, и что-то в нем непременно заставит поменяться и ее саму?
Был ли этот молодой человек, склонившейся над ней, пока ее несли в сторону корпуса больницы таким же? Она не знала и пока старалась об этом не думать. Сверху мелькали проносящиеся друг за другом лампы, свет которых причинял глазам дискомфорт. Стены, белые и раздражающие, говорили о том, что теперь она в пределах одной из нью-йоркских больниц. Да, не такого продолжения вечера ожидала Эм Джей, покидая стены кофейни.
Ее увозят куда-то, в какой-то кабинет, где помогают переодеться в сухую больничную одежду, а затем осматривают. Врач говорит, что ей повезло — отделалась растяжением лодыжки и небольшой шишкой на затылке. В целях предосторожности девушку решают оставить в больнице до утра, дабы окончательно исключить вероятность сотрясения. Эм Джей, кажется, кивает, потому как ей, по большому счету, уже совершенно без разницы, где провести эту ночь — в своем теплом уютном доме или здесь, в стенах больницы, названия которой она даже не знала. Ее радовала сама мысль, что ей не придется спать, скажем, под надоедливым дождем. Его барабанный стук все еще звоном отдавался в ушах, от чего хотелось вставить туда беруши.
Уже в палате девушка располагается на больничной койке, подкладывая себе под голову несколько подушек — иначе не уснет. После осмотра, правда, сон как рукой сняло. Потирая глаза, Мэри Джейн попыталась вспомнить все детали случившегося. Как же ее угораздило попасть под колеса автомобиля? Потом понимает, что все дело в злополучных ключах. Убери она их в карман или сумку сразу, как закрыла дверь, возможно, ничего этого бы не случилось. Она бы села в метро на один из последних поездов и отправилась бы домой. Выпила бы на ночь стакан молока, заела кокосовым печеньем и легла спать в обнимку с любимой подушкой.
Раздается тройной стук в дверь, заставивший Эм Джей оторваться от затянувшегося созерцания противоположной стены. В комнате появляется он, виновник_спаситель, чье имя моментально пробуждает память и дает наконец понять, почему его лицо изначально показалось знакомым. Гарри Озборн — мальчик, носившийся возле дома Питера Паркера, когда те были совсем детьми. Мальчик, превратившейся в молодого наследника огромного состояния и отцовской компании. Парень, угодивший в лечебницу, о чем как-то слишком резко перестали писать газеты, словно, кто-то им это запретил.
Мэри Джейн проводит его внимательным взглядом прямиком до стула, на который Гарри опускается совершенно спокойно. Она убирает рыжую прядь за ухо, ощущая противоречивые чувства теперь, зная, с кем ей пришлось столкнуться. Стоит ли делать выводы о человеке, о котором знаешь лишь понаслышке?
— Мне лучше, — кивает она, не отрывая взгляда от лица Озборна. Она смотрит в его глаза, которые все еще действуют на нее успокаивающе. Как странно. — Вы и так уже много сделали, мистер Озборн...— делает паузу, понимая, что такое обращение режет слух не только ей, затем исправляясь и добавляя, — Гарри. Спасибо.
Еще одна прядь отправляется за уши. На этот раз Эм Джей делает это непроизвольно.
— Мэри Джейн Уотсон, — спешит представиться она, — но «Эм Джей» привычнее. - Пожимает плечами и вместе с тем выпрямляется и садится поудобнее. Руки ложатся поверх одеяла, в котором не было особой нужды — в помещении скорее душно, чем прохладно. — Я слышала о тебе, Гарри. Все слышали. — Она смущенно улыбается, не слишком понимая, как себя вести с наследником многомиллионного состояния. Этих богачей не так легко понять. — Надеюсь, я не слишком помяла твою машину, потому что моя страховка едва ли покроет ремонт. — Она шутит — хороший признак, значит, с головой проблем не случилось. Значит, завтра она поедет домой. Вот тетушка удивится, узнав, что сам Гарольд Озборн сбил ее племянницу.
Внезапно вспоминает о тете Энн, которая все еще ждет ее возвращения домой.
— Прости, ты не одолжишь мне свой телефон? — Эм Джей прикусывает нижнюю губу. Ей то ли неловко, то ли она чувствует себя виноватой, хотя, по сути дела, в больничной пижаме сейчас именно она. — Мне нужно позвонить, а мой телефон они забрали, или я и вовсе выронила его на дороге. — Она улыбнулась, подумав, что для ее тетки будет двойной сюрприз. Наверняка она куда-нибудь запишет личный номер главы компании ОзКорп.
Это точно, он уже сделал достаточно много для того, чтобы она оказалась здесь, вместо какого-нибудь более подходящего места. А кто-то дожидается её, должно быть, может, волнуется.
Мэри Джейн Уотсон, — повторяет он про себя и придвигает стул ближе.
Что-то в этом имени кажется ему смутно знакомым, будто отголоском из детства, слышимым от того, с кем он общался.
От Питера Паркера, от кого же ещё? Больше друзей у Гарри ни тогда, ни тем более теперь не водилось. Абсолютное одиночество.
За окном слышится громкий раскат грома, когда он в своей обычной, тихой манере произносит:
— Приятно познакомиться, Эм Джей, — хотя обстоятельства для знакомства представились не самые удачные. Скорее ужасные.
Она слышала о нём. Весь Нью-Йорк о нём наслушался, когда он прибыл из Англии после долгих лет отсутствия, когда перенял наследие Нормана, а вместе с ним неизвестную болезнь, приведшую в психиатрическую лечебницу. Элитную психиатрическую лечебницу. Приставка «элитная», как будто издёвкой преследует его – что интернат, что лечебница, что всё остальное – одинаково-элитное, до крайности опостылевшее.
Должно быть, всё это отражается в его взгляде, который всё так же сосредоточен на ней. В котором нет-нет, да и отобразится безумие, которое не так-то просто вытянуть.
И дело вовсе не в запрещенных пилюлях, чьё действие ещё не до конца прошло – присутствовали остаточные явления, требовавшие впустить больше холода в прогретое помещение палаты.
Может, это уже дурная привычка, оставшаяся с интерната – вымораживать стены, наблюдая, как прочие ёжатся, пытаясь согреться, становясь схожими с ним, пусть ненадолго?
Но здесь другое дело, так что он не мог не спросить, — я открою окно? — прежде чем подняться и распахнуть ставни настежь, впуская внутрь сыроватый ветер и шум расположенных внизу улиц.
И всё это не дожидаясь её ответа, будто бы вопрос был риторическим. Так лучше, пульсация отступила, он улыбнулся, повернувшись к ней, услышав фразу о страховке. А она забавная.
— О нет, что ты, это машина помяла тебя, так что всё с точностью наоборот – имеешь право требовать компенсацию за причинённый вред с владельца, – он разводит руками, продолжая, — компания «ОзКорп» возместит тебе всё. Это была не моя машина… — ну да, на той стоянке большинство машин оставляли сотрудники. Может, это автомобиль того напыщенного индюка из совета директоров? Если так, он готов был намеренно расколошматить её всмятку.
Почти одновременно с её просьбой одолжить телефон, последний начинает трезвонить.
На дисплее, вот неожиданность, отображается учёный «ОзКорпа», тот, который проводил тайные, не вполне законные, разработки. В последний раз был этот, как его, Макс. Да, точно, Гарри даже договаривался с этим странным существом о чём-то – если бы не провалы в памяти – его достаточно сильно приложило на том мосту.
То, что он помнил наиболее важные моменты своей биографии – уже хорошо.
И чего он названивает в такое время? Хотя, подобные ему «гении» именно так и названивают.
Давая этот телефон, он просил звонить только в «экстренных случаях». Видимо, таковой как раз и представился.
— Извини, на минутку, — обратился он к Эм Джей и отошел к распахнутому окну.
— В чём дело? — его интонации стали жестче, он ловил каждое слово на том конце.
Немецкий акцент, растягивание слов, замедленная речь.
— Мистер Озборн, вы не представляете, но это получилось! Смешал несколько нужных ингредиентов, и, в общем… — Покороче, — приказывает Гарри, зная, что разъяснения этого чокнутого профессора о мощи науки, прорывах и тд. и тп., могут растянуться на долгие часы.
На том конце зашуршали чем-то, затем учёный с восторгом произнёс, — у нас есть мутогенная сыворотка для экспериментов, вот только она не вполне стабильна, могут быть летальные исходы…
Вот, Гарри так и знал, что без помех не обойдётся. — Начинайте. Ничего не хочу слышать. Полный отчёт предоставите позже. — Быстро и отрывисто проговорил он, услышав короткое «да, сэр», после чего нажал на кнопку «отбоя».
Уф, тяжело руководить такими кадрами, но намечается что-то интересное, а то Нью-Йорк стал каким-то скучным чересчур в последние месяцы. Необходимо это исправлять. Найдётся героям занятие, если таковые и в самом деле существуют.
Он протянул трубку своей новой знакомой, пояснив, — дела, даже в такое время отдохнут не дают. Звони кому захочешь и куда захочешь. Не холодно? — он кивнул на раскрытое окно, через которое в палату проникали капли косого дождя. — Могу закрыть.
В палату заглянул врач, который, взглянув на Мери-Джейн, поинтересовался, — ну, как мы тут?
— Вам лучше знать, вы же её наблюдаете, — Гарри сделал едва заметный жест рукой, мол, исчезни, девушке некогда, зайдёшь попозже.
Доктор оказался понятливым и, не задавая больше лишних вопросов, скрылся за дверью.
— А можно поинтересоваться, чем увлекается девушка, которую я так опрометчиво сбил? — задал вопрос Гарри, дождавшись, пока она закончит телефонное общение.
Вы здесь » CROSSGATE » - потаенные воспоминания » midnight crash
