Локи уходит просто так. Потому что захотелось. Потому что больше нет сил. Мало кто из асов удивлен его внезапным исчезновением, и только Хеймдалль напряжённо всматривается в темноту ночного неба.. зная.
Тайные тропы – его маленькая грязная тайна – выводят на опушку древнего леса. Первые секунды Локи стоит молча, с наслаждением вдыхая чистый воздух, полный озона. Не смотря ни на что, трикстер очарован строением Мидгарда. Срединный мир не похож ни на какой другой – это завораживает. Среди сотни тысяч миров, независимо кружащих вокруг Иггдрасиль, сложно найти хоть что-то отдаленно схожее с ним. И только жалкие смертные, облюбовавшие Мидгард, способны вызвать у аса болезненный скрип зубов. Они не достойны этого.
Локи не любит людей, но даже сам не может разобраться в причине своего неконтролируемого гнева и ненависти к ним. Казалось, они раздражают его только самим фактом своего существования. Лживые, грязные, ненасытные твари.. безвольные и жалкие. Трикстер не может скрыть мрачного отвращения, застывшего на его точеном лице, наблюдая за тем, как под действием собственной магии его одежда видоизменяемся. Он зло кривится, раздраженно отдергивая неудобные рукава его нового кожаного плаща, несколько раз поправляет широкий ремень, нервно теребит удушливый воротник. И только через несколько минут успокаивается, смиряясь.
Он терпел многое, перетерпит и это. Главное, чтобы шалость удалась.
Локи быстро находит небольшую деревеньку, будто застывшую в своем собственном мире. Она небольшая – десяток жалких домишек да пару полуразрушенных сараев, но полная жизни. Трикстер не спешит подходить ближе, молчаливо прячась за широким стволом старого дуба, наблюдая. Зеленые глаза пытливо всматриваются в сей убогий ландшафт, пытаясь не упустить ни одной малозначимой детали: забитый скот, разбросанное сено, поломанные вилы, старые пепелища домов. Очевидно, что это место не раз и не два переживало жестокие нападения, медленно, но верно уничтожавшие и грабившие жалкое население этой странной деревушки.
Локи осторожно присел на корточки, стараясь создавать как можно меньше шума. Испуганные и доведенные до крайности смертные были идеальны для его маленьких шалостей. Несколько оброненных в нужное время и место слов, и они последуют за ним, беспрекословно повинуясь даже не слову – жесту. Трикстер с силой вцепился в старый ствол, ощущая, как по его пальцем медленно струится темная кровь поломанных ногтей. Красивое лицо исказила кривая неприятная усмешка: план медленно, но верно созревал в голове мага, ничего хорошо не предвещая для невинных обывателей несчастной деревеньки.
Втереться в доверие изрядно потрепанных жизнью и отчаявшихся смертных было сложно, но не невозможно. Большую часть работы сделало золото и искусная актерская игра Локи, который не особо-таки и интересовался причинами бед этого убого места. Трикстер прикинулся потерявшимся купцом, которому просто необходим кров и пища. Смертные, сначала относившиеся с подозрением к странному молчаливому мужчине, облаченному в одежды королей, уже через несколько дней добродушно рассказывали Локи о своих проблемах и бедах за одной-другой кружкой отвратительного эля. Аса перекашивало только от одного вида этой ненавистной золотистой жидкости, но он покорно терпел ее невыносимую горечь и внимательно слушал очередную байку, тщательно корректируя в уме свой план маленькой шалости.
Спустя несколько недель в душе трикстера начали возникать ненужные сомнения, смертоносным ядом отравляющие его сознание. Чтобы он не думал про смертных, но жители этой деревеньки были добры к нему, их забота и участие были искренними, а восторг и восхищение в глазах – опьяняющими. Через некоторое время он бы смог окончательно влюбить их в себя.. словно стая стервятников, они бы разорвали любого, кто осмелится косо взглянуть на него. Но.. Зеленые глаза устало впились в сутулую фигуру старой женщины, копошившейся на улице. Жалкая, уродливая, слабая.. и бесполезная. Они все, все были бесполезными. Бесполезными для него.
Локи устало вздохнул и, лениво подперев голову кулаком, приготовился слушать еще одну историю, давясь горьким и отвратительным элем, тяжело вдыхая затхлый воздух грязной недотаверны.
Спустя еще некоторое время трикстер стал невольным свидетелем еще одного жестокого нападения на деревню. Десяток всадников безжалостно терроризировали жалких крестьян, отбирая у них последние медяки, убивая скор и сжигая сено. Локи до последнего наблюдал за бессмысленной бойней, стоя на небольшом возвышении совсем рядом с древним лесом, даже и не пытаясь хоть как-то вмешаться в ход событий. Ему было все равно. Пусть им поможет их бог, которому они исправно молятся по ночам.
Трикстер вернулся в деревню уже поздней ночью, когда все страсти более-менее притихли, и впервые встретился с осуждением и враждебностью в глазах смертных. Они мудро молчали, но каждый их жест, каждое неосторожное движение выдавало их гнев. Они подозревали его.. кто бы сомневался.
Локи только широко улыбнулся в ответ на очередной недобрый взгляд в свою сторону, и исчез. После его исчезновение деревню охватило непонятное безумие. Женщины не могли спать по ночам, угадывая в темноте силуэты погибших мужей и братьев. Матери больше не выходили по ночам из домов и не отпускали детей слишком далеко от себя. Теперь в их душах поселился необъяснимый, всепоглощающий страх. Через некоторое время.. появились первые жертвы холодной ярости трикстера. Здоровые мужчины на глазах своих жен погибали от жажды, до последнего утверждая, что вода теперь горит красным пламенем и обжигает. Дети терялись в лесу, в котором выросли. Тех, которых посчастливилось обнаружить, находили за многие мили от деревни. С каждым новым утром жители деревни все больше и больше теряли свой человеческий облик, превращаясь в диких, напуганных до смерти животных.
А Локи тем временем равнодушно наблюдал за развивающейся картиной с полюбившегося места на небольшой горке совсем рядом с лесом, надежно укрытый под привычным мороком. Ровно до того момента, пока его уединение однажды не прервали тихие, далекие шаги незнакомого, на невероятно могущественного волшебника.
Отредактировано Loki Laufeyson (2014-06-11 11:18:35)
