Сегодня Мерлин опять ушел с работы пораньше.  Эта странная привычка появилась у него, кажется, сразу после дня V, но внимание на нее агенты обратили не сразу – каким бы выдающимся ни было отсутствие координатора на рабочем месте,  на фоне прочих событий тех дней оно все же теряло свою значимость. Но, когда эмоции от гибели Галахада и предательства Артура поутихли и все в Kingsman стало возвращаться в привычное русло, пустующая по вечерам координаторская стала все сильнее бросаться в глаза сотрудникам. Разумеется, все понимали, что Kingsman – не джедайский орден, и у сотрудников вполне может быть жизнь за пределами работы. Но не у Мерлина, у кого угодно, но не у него. 
Впрочем, Мерлин и сам чувствовал себя странно, убегая из штаба по вечерам под различными предлогами. Конечно, если бы случилось что-нибудь срочное, он бы сумел координировать агента и при помощи всего лишь планшета – да и кто-нибудь другой, наверно, смог бы занять его место при каком-нибудь совсем невероятном стечении обстоятельств.  Раньше он думал, что незаменимых агентов в принципе не бывает –  не то, чтобы от этого убеждения становилось хоть немного легче сообщать руководству о гибели коллег – но последние события заставили его пересмотреть этот подход. Дыра в организации, оставленная уходом Ланселота, Галахада и Артура, была слишком велика, и при всех своих талантах Рокси и Эггси были не в силах полностью возместить их потерю. Сейчас в отсутствие руководства Kingsman был как никогда нужен кто-то куда более опытный, чем они, а еще с более стойкими принципами, чем у предыдущего начальника, достаточной осмотрительностью, чтобы не допустить еще потерь, но при этом беззаветно храбрый, тактичный, пунктуальный… Несмотря на то, что Мерлин в глубине души – если это понятие вообще могло быть к нему применимо – не считал своих коллег такими уж идиотами, в конце концов, часть их он тренировал сам – всех сочетающих в себе требуемые качества можно было сосчитать по пальцам одной руки. По одному конкретному пальцу руки, который всегда почему-то чесался у Мерлина, когда Гарри Харт проходил через координаторскую с неизменным опозданием.
Единственный недостаток Гарри Харта – помимо десятка мелких раздражающих деталей его характера, привычек и особенностей – состоял в том, что он был мертв. По крайней мере, официально.
Судя по тому, что видел Мерлин, он был мертв еще до того, как получил пулю в лоб от Валентайна – тот, кто вышел из разгромленной полной трупов церкви, был уже не Галахадом. Нет, с десятками разъяренных фанатиков, которых-то и до воздействия сигнала адекватными было назвать нельзя, он справился без проблем, и любой другой агент согласился бы с тем, что с их смертями если и чего-то стало меньше в мире, так это ненависти и предрассудков – но Галахада добило осознание того, что он сделал с мирными людьми. Мерлин сколько угодно мог подшучивать по поводу того, что впервые в истории организации Галахад ведет себя соответствующе псевдониму – и сколько угодно не разделять взгляды Гарри на ценность человеческой жизни, но сейчас это не играло роли.  Когда он в оцепенении ожидал возвращения людей, посланных забрать тело Галахада, он думал, что Валентайну, возможно, не чуждо милосердие, раз он избавил Гарри от необходимости мириться с осознанием содеянного. Но когда ему сообщили, что, вопреки словам помощницы Валентайна, логике и законам природы – видимо, кое-кто был настолько последователен в своих опозданиях, что не успел даже на свидание с сэром Смертью – Галахад все еще жив, он не раздумывая отдал приказ реанимировать его во что бы то ни стало.
Ночь после дня V он провел на секретном объекте, куда привезли Гарри – нужного оборудования в штабе все равно не было – расспрашивая врачей о перспективах восстановления. Те убеждали его не волноваться – хотя Мерлин был уверен, что и повторяли, что, если все пойдет по плану, через определенное время от раны и следов не останется. Мерлин тогда кивал, почему-то гадая, могли бы ли эти люди сшить обратно Ланселота, если бы ему удалось добыть его тело достаточно быстро, и расспрашивал о том, восстановятся ли когнитивные функции Гарри. Когда ему сообщили, что, хоть это и будет стоить порядочно, они сумеют восстановить ему даже память в мельчайших подробностях, он – снова не раздумывая – ответил, что организация с радостью оплатит все счета в знак благодарности этому агенту.  Настоящей благодарностью, впрочем, подумалось ему, было бы не возвращать Гарри память и отправить его с вымышленной биографией спокойно подстригать розовые кусты перед каким-нибудь домиком в пригороде. Но что поделать, если потребность организации в нем выше любой благодарности. Он нужен Британии, нужен Kingsman, и, в конце концов, ему самому очень нужен хоть кто-то, способный совладать с новым Галахадом, который несколько возгордился после своих успехов в устранении Валентайна.
Мерлин понимал, что таким образом берет ответственность за то, что дальше произойдет с  Гарри, на себя, но да он уже привык к такому на работе. И теперь он, словно герой какой-то романтической комедии – он плохо представлял себе, что это такое, это, по-видимому, очень остроумное сравнение принадлежало новому Ланселоту – каждый вечер сбегал с работы в неизвестном направлении. Которое на самом деле было палатой Гарри Харта, но об этом остальным агентам было знать совершенно необязательно – во избежание ненужных диспутов, сомнений и переселения нового Галахада под дверь палаты. И на случай, если что-то все же пойдет не так.
Ему не хотелось знать, что скажет Гарри, когда узнает об этом, но это пока что было наименьшей из проблем. Нет, восстановление шло по плану, и на момент предпоследнего визита Мерлина его уже выводили из комы. Что уже было неплохо, хотя Мерлин прекрасно понимал, что все самое сложное только начнется тогда, когда Галахад придет в сознание. Ему было легче убеждать себя в том, что он поступил правильно, когда он приходил в палату и видел живого, но безмолвного Гарри, тихо лежащего на койке с умиротворенным выражением лица, но – и, если судить объективно, к счастью – так не могло продолжаться вечно. В сообщении, которое Мерлин получил этим вечером, говорилось, что Галахад пришел в сознание. Что ж, думал он, трясясь в поезде-капсуле, это будет уже не первый раз, когда он будет первым посетителем пришедшего в себя Гарри – хотя в тот раз все было неизмеримо проще. У него поначалу была идея все же наплевать на секретность и притащить с собой Эггси, чтобы Галахад увидел подле себя кого-то более близкого ему, нежели координатора Kingsman – Мерлин поймал себя на мысли, что увидь он сам такое по возвращении с того света, он бы, наверно, развернулся и попытался вернуться обратно – но он не был уверен, что все пройдет так уж гладко. А вытаскивать из пучин уныния еще и второго Галахада у Мерлина не было ни сил, ни времени, так что пока что надо было разобраться с хотя бы одним.
Но, переступая порог палаты, он особенно остро осознал, что понятия не имеет, как он с этим справится. Оставалось надеяться на лучшее, что было совершенно не в привычках Мерлина.