[AVA]http://sg.uploads.ru/t/5DUoH.jpg[/AVA]В кино, по мнению Кристин, была какая-то магия. Что-то сродни летательной пыльцы, которую фея Тинкербелл сдувала на Венди, чтоб та могла летать. Это было, как будто на саму Кристин сдули с ладони добротную горсть этого волшебства - на площадку в первый съемочный день она летела, как какая-нибудь бабочка.
Дед подвез ее под самые двери студии, без пропуска за шлагбаум его бы не пропустили. И дальше Кристин была вынуждена идти одна. Мимо огромных павильонов, где кипела работа. Мимо ребят, перетаскивавших осветительную аппаратуру. И мимо актеров, куривших между дублями. Мимо куска какой-то дикой декорации, в которой зрители будут узнавать какой-нибудь обрыв, откуда на фоне хромакея будет прыгать в пропасть главная героиня.
Здесь творилось волшебство, и это было просто невероятно, что Кристин смогла стать частью всего этого - маленькой, пока малозаметной, но все же. Там, где ты получаешь чуть-чуть, ты всегда захочешь взять больше.
В костюмерной - огромном длинном грузовике, внутри которого фигачил кондиционер и пахло чистящими средствами и пропаренной тканью - ей на скорую руку подобрали костюм: темные шорты с манжетами и светлую блузку. Носки, которые попросили поддеть под сандалии показались девочке сущей безвкусицей, но, увы, ее никто не спрашивал.
Ее загримировали - тон, пудра, еле заметный мазок туши на ресницах, бледное пятно румянца на щеках. Кристин показалось, что ее сделали лет на пять старше, сама она красилась всегда совершенно иначе, и теперь ее лицо, нарисованное чужой рукой, казалось почти чужим, незнакомым.
Наконец, ее отпустили в стайку девчонок примерно ее возраста, подошел режиссер и наскоро объяснил задачу съемочного дня. Им дали один на всех сценарий, пальцем показав сцену и объяснив про реплики и попытавшись разжевать, что чувствуют героини. Судя по тому, как общался с ними режиссер, их больше не воспринимали, как детей, и должны были бы требовать отдачи, как со взрослых. Кристин это скорей понравилось, хотя рядом с ней все же нашлась пара девочек, которые надулись сычиками из-за того, что от них пытались добиться чего-то, чего они не понимали, или не хотели делать.
Кристин же считала, что раз она уже здесь, то нужно делать все для того, чтоб здесь остаться. Даже если нужно будет сниматься в какой-нибудь отвязной постельной сцене - она так для себя решила - она это сделает.
И вот когда она уже, вся готовая к свершениям, хихикала с новыми подружками насчет внешности главного героя - ее окликнули. Голос был мужской, незнакомый, но назвал ее по имени. Кристин обернулась - лицо сотрудника студии показалось ей смутно знакомым, может быть он присутствовал на пробах, или просто уже примелькался среди десятков прочих людей, принимавших тем или иным образом участие в съемках.
Она даже направилась к нему - покладисто и без вопросов, раз позвали, то нужно подойти. Когда взгляд, затуманенный восторгом от предстоящих приключений, наконец, выхватил рядом с мужчиной еще одно знакомое лицо.
Кристин слегка нахмурилась, лихорадочно пытаясь вспомнить, где могла видеть эту тонкую, как кость, женщину со светлыми волосами, собранными в тугой конский хвост. Ее шаги постепенно замедлились, девочка остановилась, наверное, в нескольких метрах, лицом выражая лихорадочную работу мысли.
А потом до нее дошло. Где именно она ее видела.
В комнате бабушки фотография стояла на комоде, среди всех прочих - где-то между их с дедом свадебными снимками, фотографией Криса и маленькой Кристин, игравшей с разноцветными кубиками. Эта женщина имела свое место на бабушкином фото-алтаре, и Кристин ее знала.
Эта женщина была - ее мать.
Прежде, чем она успела себя проконтролировать, Кристин завизжала - громко, тонко, тем самым мерзким дребезжащим девчачьим визгом, выражавшим совершенно не страх, не испуг, но запредельную детскую злость. Если в тот момент в павильоне хоть кто-то был еще занят своими делами - он мигом забыл о них и обратил свое внимание на источник этого неприятного звука. Стало неожиданно тихо, прекратились всякие разговоры, привычный шум диалогов и смех. Хорошо, что еще ничего не снимали.
- Ненавижу тебя! - Кристин сжала кулаки, подаваясь вперед, испепеляя Сару злым взглядом. Ах, если бы этим взглядом можно было убить, женщину бы, наверное, разметало по стене, которая была у нее за спиной.
- Ненавижу! - Порывисто развернувшись, девочка прожогом бросилась вон из павильона, наткнувшись на кого-то из служащих, чуть не сбив с ног, направляясь явно в гримерку. За вещами, вестимо. Находиться на одной земле с Сарой Колберт для нее было немыслимо.
Дженис где-то за плечом у Сары приопустила на носу очки, поверх зеркальных стекол "авиаторов" проследив за мелькнувшей в толпе рыжей макушкой. Показательно-демонстративно прочистила мизинцем левое ухо и лаконично прокомментировала:
- Вау.
