Странно, еще вчера она думала, что их родители погибли раз и навсегда, а биологический отец был всего лишь призрачной фигурой - существовал где-то, может быть, до сих пор, но и только. Ванда не давала ходу иллюзиям о том, что однажды он придет, всезнающий, всепрощающий и заботливый, и у них снова будет дом. Иллюзии всегда причиняют лишнюю боль, это искажение реальности, чем меньше таких искажений в твоем сознании, тем ты стабильнее - а для Алой Ведьмы с ее силами это было критичным. Она обязана была смотреть правде в глаза, даже если это вызывало боль. С болью, впрочем, тоже был разговор особый.
Ванда вдыхает, будто собираясь что-то сказать - потому что она не имела в виду "я найду тебя и мы будем вместе воевать и я продолжу твое дело", она хотела сказать: "Может быть, тогда ты сможешь общаться с нами, как отец"... Но он наверняка ее понял. Не дурак. Просто выбрал вести себя так. Она чувствует нечто вроде разочарования, выходит ведь, они его и правда не интересуют иначе как солдаты, которые должны быть на его стороне во всем. Своей жизни у них не будет. Только та, которая нужна его делу.
Значит, он врал, когда говорил, что скрывал их родство, потому что сначала хотел стать значимым человеком в их жизни сам по себе. Ведьма бы рада его в этом упрекнуть, но не получается - это уже кажется пустым. Она не видит причин растягивать этот разговор, задерживаться здесь, единственное, чего она хочет, - это чтобы ее обнял Пьетро. Тогда они смогут оставить все это позади. Как можно скорее. Да он и сам извелся от нетерпения наверняка.
- Я понимаю, - говорит Ванда и думает, что, к сожалению, это действительно так. Ее радует, что Магнето быстро убирает руку, его прикосновение напрягает и больше напоминает о некомфортной и насквозь неискренней сцене в карцере, чем о семейных тактильных контактах. Она не должна его винить. Он не знает ничего другого. Каждую секунду любой из нас делает наилучший выбор, на который способен.
Последнее, что она говорит, прежде чем закрывает за собой дверь мановением рук:
- Ты нравился мне больше, когда был просто Магнето.